Издание Нонна, осуществленное Петром Кунеем (1586—1638), Скалигером и Даниилом Гейнсием, отразило роковой поворот в его восприятии. В своем предисловии Куней так определял поставленную цель: «Поскольку уже давно люди, первые по дарованию и образованию, Ангел Полициан, Марк Антоний Мурет и почти все остальные судили о нем не иначе, как о наилучшем и превосходнейшем писателе, то нужно было показать, что, напротив, его знание вещей отнюдь не велико и что, пускай прочее у него и в избытке, однако умения говорить ему не доставало, равно как и искушенности в подражании».[129] Граф Марселлюс в связи с этим отзывом называл Кунея «Зоилом Нонна».[130]
Даниил Гейнсий (1580—1655), будучи вначале горячим почитателем Нонна, быстро изменил свое мнение; под влиянием Скалигера восхищение сменилось презрением. В 1627 году вышел в свет его «Aristarchus sacer», сопровождаемый «exercitationes ad Nonni in Joannem metaphrasin». Цель этого издания Гейнсий формулирует так: «Если где–либо против верности или правильности речи, или в описаниях времен и мест, или по незнанию греческого или еврейского языков, или философии, погрешил автор, то каждую его ошибку мы без излишней придирчивости, но вместе с тем добросовестно проверили правилами тех, кто писал об этом; если он истолковал что–либо противно издавна утвержденным древними канонам христианской веры, если что–либо по собственному разумению он, человек, как кажется, едва отвернувшийся от язычества и ступивший на дорогу Господа…, ставший наконец оглашенным, или изменил, или добавил, то [эти места] мы ясно отметили».[131]
Во Франции одновременно с Гейнсием, в 1627 или 1628 году Ж. Б. Бальзак (1594 — 1654), один из выдающихся ораторов своего времени, помощник Ришелье, весьма экспансивно характеризовал Нонна: «Этот Нонн был египтянин, и стиль его дик и чудовищен. Это был живописец химер и гиппокентавров. Его мысли — причем я говорю о самых упорядоченных и самых трезвых — выходят далеко за пределы заурядной экстравагантности. В некоторых местах его можно принять скорее за одержимого демонами, чем за поэта; он кажется не столько вдохновленным Музами, сколько гонимым Фуриями».[132] Замечательный отзыв Бальзака звучит почти комплиментом для современного читателя; но для классициста он был приговором.
Этим приговором можно было бы и закончить историю взлета и падения нонновской поэзии в XVI–XVII веках; хотя Каспар Урсин в 1667 году в Гамбурге опубликовал работу под названием «Нонн снова в живых»,[133] направленную против «Aristarchus sacer» Гейнсия, она не смогла изменить сложившееся о Нонне мнение: Рене Рапен (1621—1687) в своих «Reflexions sur la poétique»[134] нашел многочисленные недостатки в нонновской технике стихосложения и назвал стиль Нонна темным и запутанным; Вавассор (1605—1681) считал язык Нонна напыщенным, не в меру натуралистичным, чересчур страстным и не имеющим границ;[135] Олав Боррих (1626—1690) ценит в поэмах Нонна его усердие и тщательность, которые, как он считает, заслуживают должного уважения, в остальном же соглашается[136] с Фоссием (1577—1649) в том, что у Нонна «речь часто дифирамбична»,[137]что для «Деяний Диониса» может быть извинительным, но совершенно не соответствует содержанию парафразы.[138]
Нонн, автор парафразы — не только поэт, но и богослов; когда он был славен как поэт, он высоко ценился и как богослов. Теологи XVI–XVIII веков видели в парафразе истинную ортодоксальность и не находили в ней никаких указаний на какую–либо из распространенных во время Нонна время ересей. Один из известнейших католических экзегетов того времени Мальдональдо (1534—1583)[139] использовал текст парафразы в своем комментарии к четвероевангелию.[140] Известный библеист Сикст Сиенский (1520—1569) писал в своей Bibliotheca sancta:[141] «Нонн Панополитанский, среди греческих христианских поэтов первейший,… составил гекзаметрическими стихами переложение Евангелии от Иоанна, которое, напечатанное Альдом, мы читаем».[142] Современником и соотечественником Гейнсия был Корнелий «от Камня» (1567—1637), который, подобно Мальдональдо, использовал парафразу с целью прояснения евангельского текста; перечисляя греческих толкователей Евангелия от Иоанна, он последним упоминает Нонна и замечает: «Хотя толкование Нонна — это, собственно говоря, всего лишь парафраза, однако во многих местах при помощи эпитетов он указывает смысл Евангелия и проясняет его».[143]
129
«Cum iam dudum principes ingenii et doctrinae, Angelus Politianus, Marcus Antonius Muretus ac fere ceteri omnes non aliter de hoc [Noimo] quam de summo et praestantissimo scriptore sentirent, contra ostendendum fuit neque tanta rerum cognitione eim abundasse, et ut alia omnia superfuerint, tamen usum dicendi pariter et imitandi peritiam ei defuisse».
131
«Sicubi vel in dicendi ratione ac norma vel in temporum descriptione aut locorum, sicubi vel Hellenisticae vel Graecae vel Hebraeae linguae vel philosophiae imperitia peccavit auctor [Nonnus], singula ad regulas eorum, qui de his scripserunt, sine acerbitate ulla obiter ac bona fide examinavimus: si quid contra pridem a veteribus de fide Christiana approbatos canones interpretatus est, si quid opinione sua, homo vix e paganismo ut videtur redux καὶ
132
«Се Nonnus estoit un Egyptien, dont le stile est sauvage et monstrueux. C'estoit un peintre de chimère et d'hippocentaures. Ses pensées, je dis les plus reglées et les plus sobres, vont bien au dela de 1'extravagance ordinaire. En certains endroìts, on le prendroit plustost pour un démoniaque que pour un poéte: il paroist bien moins inspiré des Muses qu'agité par les Furies» —
136
Dissertationes septem de poetis Graecis et Latinis, diss. 1, num. 42, 18. В издании Baillet, Jugeraents des savants, 3, 294.
140
Mussiponti 1597, Moguntiae 1874. Парафразу и до Мальдональдо испльзовали для комментария; ср. Claud. Guilliaudus Bellovacensis In sacrura Jes. Christì evangelium secundum Joannem enarrationes, Lutetiae 1548. На стр. 338 в качестве примечания к главе 16 цитируется парафраза.
142
«Nonnus Panopolitanus inter Graecos Christianorurn poetas praecipuus… paraphrasin hexametris Graecis carminibus in Joannis evangelium composuit, quam nos typis Aldi excusam. legimus» — Neapol. 1742, 1, 437.
143
«Licet Nonni interpretatio proprie tantum sit paraphrasis, tamen multis in locis evangelii sensum per epitheta indicat et illustrat» — Cornelii a Lapide Commentarii in quattuor evangelia, Aug. Vind. et Graecii 1734, 2, 248. Книга была впервые издана после смерти ее автора в 1639 году в Антверпене, и в том же году в Париже.