Дело охоты оставив, обычное дело богини,Омовенье свершала во влаге прохладной и чистой.Очи мои помутились от блеска белого тела,Что испускало сиянье льдов в струистые волны.Так, говорят, на зыбя́х Океана к истокам своим жеЛьнущего, Мена сияет, матерь, в волна́х на закате!Спутницы, Мены, наяды, поют! Локсо́, возопивши490Вместе с Упис, в во́дах недвижных остановилаБег неспешный по глади сородницы ГекаэргиТут и туман разлился повсюду и застил мне очи;Я с ветвей соскользнул и в прах, бессильный, повергсяВижу - я в шкуре пятнистой, не в облике человечьем,Мех косматый и плотный укрыл мое тело повсюду,Псы же мои вцепились в меня и рвут меня яро!Но умолчу о дальнейшем... Что горе множить рассказом?Горькие слезы, боюсь, ты будешь лить в сновиденье...Миновал ты часто древо, где Актеона500Распростерлись останки, часто пятнистую шкуруВместе с костями ты видел разбросанными во прахе,Жалкие кости, останки растерзанного Актеона,Брошенные как попало! Дам я тебе и другуюСмерти примету, вернее: там, у злосчастного древа,Там колчан мой увидишь, увидишь и лук мой, и стрелы,Если только во гневе своем Артемида-богиняСтрел пернатых и быстрых, а также колчана и лукаВ дерево не превратила, растущее на опушке!О, как счастлив был От - не стал он оленем травимым!510О, ловец Орион - тебя псы не терзали! О, если бАктеона ужалил скорпион ядовитый!Ах я, жалкий, напрасно молва морочила душу!Ведь говорили, что Феб, брат Лучницы, вместе с КиренойПочивал, Аристею дав рожденье при этом!Думал и я Артемиду-сородницу сделать супругой!Ведь говорили, что Эос блестящая ОрионаУвела, что Селена похитила Эндимиона,Что и богиня Део́ обнимала Иасиона,Смертного мужа... Я мыслил - и Лучница тоже такая!520Отче, предай погребенью мнимого тело оленя!Да не оставишь ты трупа собакам на поруганье!И, когда ты укроешь мои останки в могиле,Милость мне окажи такую: лук мой и стрелыПоложи на гробницу, сие приношение мертвым!Только лишь лук и стрелы, ибо Лучница любит,Лук напрягая, стрелою меткой своей забавляться!Пусть же высечет в камне резчик искусный маралаОблик, образ мой мнимый, от выи и до копыта,Только лицо человека оставив при изображенье,530Дабы все поняли сразу, кто прятался в ложном обличье!Не высекай ты надгробной надписи, и да заплачетСтранник, мимо идущий, над ликом и смертью моею!"Молвив речи такие, мнимый олень исчезает.Словно на крыльях каких Аристей спешит к Автоное,Потрясенный своим пророческим сновиденьем.С ложа ее поднимает, трепещущую супругу,Молвит о лике оленьем и теле милого сына,Передает ей речи, поведанные разумнымЗверем. Сколь горьки рыданья! Тотчас жена Аристея540В путь пустилась повторный. Как тяжко идти ей сквозь чащиНепроходимые леса, что вольно раскинулись всюду!И по извивам тропок обрывистых пробираясь,Поросль находит кровавую, также - лежащие вместеЛук и колчан у изножья ствола одинокого рядом,Также видит останки, разбросаны неподалеку...Кости сына в великом горе мать собирает,Нежной ладонию гладит хрупкий рога отросток,Обнимает главу шерстистую сына-оленя...С горестным воплем, рыдая, сына мать погребает,550И вырезает на камне, что Аристей ей поведал,Об Актеоне узнавший из горестного сновиденья.В то же скорбное время для Аристеева домаПрекрасногрудой Агавой рожден был для ЭхионаЗемлеродного отпрыск, ставший врагом всем Бессмертным.И в дни скорби назвали сына супруги Пенфеем.После союза с Нефелой, первой своею супругой,Афамант стал мужем Ино́, прекрасной юницы,Та родила и Леарха злосчастного, и Меликерта.Ей суждена была участь жилицы морской, ибо стала560Юная матерь кормилицей Бромия вместе с сыном -Грудью одною вспитала Пале́мона и Диониса!Был предназначен Семеле блистательнейший соложник,Нового Диониса миру дать он замыслил,Древнего Диониса, явле́нного в облике бычьем...Ибо высокогремящий Зевес сожалел о Загрее!Со злосчастной судьбой родила его ПерсефонейяЗевсу с обличьем змеиным, мужем имея владыкуЧерноплащного... Зевс же тогда был плотью извилист,Змея облик прияв, свивавшего кольцами тело,570В сладостной страсти в покои тайные вполз к ПерсефонеДля любви. Ведь все боги, что вечно живут на Олимпе,Были тогда лишь одною очарованы девой,Состязаясь друг с другом в поднесенье подарковК свадьбе. Тогда-то Гермес, с Пейто́ еще не делившийЛожа, невесте поднес свой жезл как подарок на свадьбу.Сладкозвучную лиру дал Феб как свадебный выкуп.Бог же Арей, добавив копье и панцырь впридачу,Щит даровал новобрачным. Хромец лемносский, от горнаОторвавшись, подарок только что сделанный вносит:580Ожерелье с каменьем (блистают там самоцветы!).Там-то он и отрекся от прежней жены, Афродиты,После того как на страсти к Арею поймал он супругу.Всем явил он блаженным богам оскверненное ложеС помощью Фаэтона, и паутиною меднойАфродиту нагую с нагим Ареем опутал.Зевс же Отец сильнее всех прочих пленен Персефоной:Лишь за девичьей красою следил ненасытным он взором,Взгляд его направляли и сопровождали эротыПрямо к самой Персефоне... В груди его бурное сердце590Билось, и не было силы с бессонною сладить заботой!Вспыхнула страсть внезапно, светочем ярким, раздутымС малой искры Пафийки, прекрасногрудой богинейПроданы в рабство Зевесу взоры, слепые от страсти.Тут-то юная дева взяла блестящую бронзуЗеркала, чье отраженье судит смотрящего, обликВверила вестнику, правду безмолвно рекущему, дабыМнимый образ во мраке зеркала явно увидеть -И своему отраженью смеялась. Так ПерсефонаОблик свой отраженный пред зеркалом созерцала,600Призрачное подобье призрачной Персефонейи!Вскоре, пред наступленьем жажду несущего зноя,От появленья Хор, творящих жар полуденный,Дева бежит, оставив ткацкий станок и основу;Пот вытирая, обильно лицо ее увлажнивший,Все повязки грудные развязывает стыдливо.После она, погрузившись в бодрящие воды бассейна,Предается на волю струй водоема прохладных,Волны несут ее прочь от дев, сужденных Палладе!Но не ушла от Дия всевидящих глаз. И нагое610В волнах зыбучих узрел он тело Персефонейи...Не был охвачен он страстью такою и к Кипрогенейе -А ведь тогда, желаньем томимый, семя на землюИзвергал он невольно, горячую пену эротов,Древле от коей на Кипре, обильном стадами и плодном,Двуприродное племя кентавров рогатых явилось...И владыка вселенной и мира, возница верховный,Выю склонил перед страстью, могучий! И ни перуны,Ни громовые раскаты не в помощь пред Афродитой!Дом он оставил Геры, отверг он ложе Дионы,620Бросил Део́, Фемиды бежал, Лето́ не заметил,Только одной лишь страсти желал он Персефонейи!