Молвив, печальную деву в светлице она оставляет, В ревности и обиде на брак владычицы Геры, Горько бранящей Зевеса. А Гера, в дом возвратившись Поднебесный, входит в жилище и видит у трона Брошенное оружье (как будто ненужное Зевсу!), Льстиво молвила Гера (как будто слышит оружье!):270"Огненный гром! И тебя оставил тучегонитель; Кто тебя снова похитил? Кто снял тебя снова с владельца? Ты уворован, гром, но сие не вина Тифоэя, Беды ты с Герой делишь, новою девой увлекся Зевс ливненосный, и оба мы брошены им в небреженье! Ливня земля не дождется, влаги, тучей излитой, Боле не будет на пашне, засуха поле изгложет; Колос не вызреет, боле не назовут земледельцы Тучегонителем Зевса, воскликнут, молясь: "О, бестучный!‟ Звезды, кликайте Дня огненно ликой зарницей!280Зевса влюбленного, громы, о други, зовите погромче! Отомстите за тяжкий позор, терзающий Геру! К ложу Семелы ступайте! Попросит подарка за ложе - Станете вы ей подарком, огненные убийцы!" Так восклицала Гера, жалуясь громам безмолвным; Оскорбленная, гневом богиня пылала ревнивым. Дух же Семелы терзался новой печалью обидной: Молний дева желала, пламенных стражей страсти И умоляла супруга, всячески упрекая; С Герой тщилась сравниться на ложе в блеске зарничном:290"Ради Данаи, молю я, дождем златоносным омытой, Милости, муж быкорогий Европы - стыдно Семелой Зваться, себя я видала только лишь в сновиденье. Кадма счастливей Акрисий, да и сама я желала б Свадьбу златую увидеть, о Зевс, мой супруг ливненосный, Если б матерь Персея меня того не лишила! Плыть и я бы желала, о бык похититель, на мощной Хребтовине, чтоб милый брат Полидор меня, долго Странствуя по далеким краям разыскивал, словно Некогда Кадм владыка, меня, быком уносимой!300Только вот что же мне в страсти такой с быком или ливнем? Почестей не желаю, доставшихся смертным на долю, Будь быком для Европы, ливнем златым для Данаи - К ложу я Геры ревную! Когда ты почтить меня хочешь, Пусть в моем брачном покое огонь разольется эфирный, Страсть да сверкнет из тучи зарницей - вот дар твой небесный, Вот любви твоей знак, вопреки неверью Агавы! Пусть Автоноя трепещет, внемля в соседнем покое Песни любви, что перун гремит, сторожа у порога, Знак для мира единый таимого брачного ложа!310Дай заключить мне в объятья пламень небес, насладиться, Огненный блеск лаская и пламенный гром перунов! Дай мне супружеский пламень! Ведь над любою невестой Светоч пылает брачный, когда свершается свадьба! Разве я не достойна зарницы свадебной блеска? Кровь Арея во мне и матери Афродиты! Горе мне! Ведь для Семелы кратко брачное пламя, Факел прост ее брачный, ведь огненною зарницей И перуном владеет одна только Гера-богиня! Муж мой громогремящий! Ты в полном божественном блеске,320Лик священный являя, нисходишь к Гере на ложе, Освещая супругу брачной своею зарницей, Пламенный Зевс! А к Семеле быком или змеем крадешься! Слышит она на Олимпе тяжкорокочущий отзвук Страсти, но бледною тенью скользишь ты мимо Семелы, Слышит она лишь мычанье мнимое мнимого тура, Зевс без туч, без перунов ложе мое посещает - С Герой, богиней надменной, возлег он средь туч с облаками! Дабы слухов постыдных не слышать про дочь любодейку, В доме Кадм затворился, по улицам боле не ходит,330Людям стыдясь на глаза показаться, ибо болтают Все горожане открыто об этаком тайном союзе, На Семелу бранятся с ее женишком малодушным: Что за брачный подарок - брань торговок базарных! Даже рабыни, и те судачат, но боле боюся Языка я дурного кормилицы невоздержной! Вспомни: кто чаровал Тифона искусной игрою, Кто вернул тебе снова им похищенный пламень? Что ж, отцу -то Семелы яви, что вернули, и старый Кадм тогда мне покажет брачные знаки Зевеса!340Только еще не видала я праведных взоров Кронида, Ни блистанья лучистых зениц, ни сияния лика, Ни зарницы, горящей слепительным светом в подбрадье! Нет, не знала я лика божественного олимпийца, Лев и барс пред очами - не лик божественный мужа, Смертный лишь предо мною - а богом должна разродиться! Я о другом слыхала огненном браке: ведь Гелий Деву Климену в объятьях огненных страсти покоил!" Так она кликала участь, ей дорогую... Как Гера Дева злосчастная пылко желала покоиться в страсти350С лаской зарницы, слетевшей с перуна, полного ласки! Зевс же Отец все слышал и проклял ревнивые Судьбы, Предрешенную гибель Семелы оплакал. На Вакха Неумолимая Гера зависть и гнев направляла. Он приказал Гермесу из огненно-пылкой зарницы Выхватить сына Тионы, пожранной пламенем неба. Слово молвил такое Отец юнице надменной: "Дева, умыслы Геры гордой твой разум затмили! Что ж ты думаешь, дева, молнии сладостны будут? Только немного осталось - от бремени разрешиться,360Только немного осталось до срока рождения сына, Не домогайся от Зевса явленья зарниц смертоносных! Не было пламенных молний, когда овладел я Данаей, Не было грохота громов, когда я с тирийскою девой Сочетался на ложе, не было там и перунов, Для инахийской телицы огни не пылали, одна лишь Ты о том умоляешь: Лето - и та не просила!" Так говорил, но Кронион и не дерзал состязаться С пряжею Мойр, и прянул, весь небосвод озаряя, Светом громовой зарницы к возлюбленной, громов молящей,370Против воли своей Кронид супруг-громовержец В опочивальне Семелы явился в неистовой пляске, Дланями воздымая погибельные зарницы. Дева Семела, увидев огонь смертоносной зарницы, Гордо встретила пламя такою достойною речью: "Я не желаю пектиды жалостной, прочь же авлосы, Громы и молнии Дня - вот сиринги эротов, Мой же авлос - громыханье громов, а светоч мой брачный -380 [378]Горних высей сиянье! Жалких факелов чада Мне не надобно боле, светоч мой славный - зарница! Я - Зевеса супруга! Эхиону - участь Агавы, Пусть Автоноя зовется женой Аристея, пусть Зевса Делят Ино с Нефелой, а я - соперница Геры! Не Афаманта жена, не рожу Актеона для скорой Смерти от яростной стаи псов среди чащи нагорной! Нет, не желаю форминги смиренной, ибо небесной Звездной Кифары звуки Семелы брак воспевают!" Гордая, так она молвит - и возжелала в объятья390 [388]Смертоносные громы заключить. Не противясь Мойре, коснулася пястью смелой громов смертоносных. Брак, погубивший Семелу, свершился. Во установленье И костром и гробницей Эринния сделала ложе. Вот зарница Семелу от бремени разрешивши (Зевс не удерживал боле), деву во прах обращает! Восприемником - гром, Илифией - зарница сказались, Только лишь Вакх из чрева горящего появился. Пощадило младенца пламя зарницы небесной, Хоть и невестную матерь сгубило огнем смертоносным,400 [398]И до срока рожденный остался Вакх невредимым, Ведь дыханье сдержали его омывшие громы! Видя погибель, Семела счастливой себя почитала, Ибо родить успела... Средь пламени видеть могли бы Химероса, Илифи́ю с Эриннией в брачном покое! И недоношенный отпрыск как только родился, омытый Горним огнем, доставлен тотчас Гермесом к Крониду. И смягчает Кронион Геры злобноревнивой Умысел, что завершился, бремени гнева лишает: Пламенный прах Семелы возносит на свод небесный,410 [408]Матерь Вакха приводит к дому звездному, дабы Там она обитала, ведь в близком родстве она с Герой, От Гармонии, дщери Арея и Афродиты. Там свое новое тело омыв сиянием звездным, Замерла навсегда в бытии нетленном. Не с Кадмом Ныне она на земле, не с Агавой, не с Автоноей - С Артемидою рядом, беседует с девой Афиной, Стал небосвод ей подарком свадебным, делит застолье С Зевсом, Гермесом, Ареем и самой Афродитой!