Изучение более широких проблем, связанных с «Деяниями саксов», с исторической обстановкой их возникновения и с общим мировоззрением их авторов, было осложнено нарастанием реакционных тенденций в немецкой буржуазной историографии. Для немецкой медиевистики все более характерной становилась идеалистическая тенденция, представители которой объясняли историю образования немецкой государственности с субъективных, идеалистических и мистических позиций. Весьма характерны в этом отношении две работы начала 20-х годов: И. Галлера «Эпоха немецкой истории» и Д. Шефера «Государство и мир»[48]. Превознося деяния Генриха I и Оттона I, Д. Шефер проводил параллель между Саксонией Х в. и Галлией времен завоевания Цезаря: подобно тому, как Галлия сыграла решающую роль в передаче на запад влияния Рима, так Саксония Х в. имела якобы решающее значение для формирования европейской государственности. Так была сформирована реакционная концепция раннефеодальной немецкой истории. Согласно этой концепции в основе немецкой истории Х в. были якобы две государственные идеи: «идея германизма» и «идея вождизма». Реакционное направление немецкой медиевистики профашистского толка подхватило эту концепцию. Работы А. Шульте[49] и И. Бюхлера[50], развивающие высказанные идеи и дающие мистическую трактовку Саксонии Х в., непосредственно подготовили фашистское толкование прошлого[51]. Реакционно-мистическое освещение истории Саксонии Х в. стало формой признания фашистского режима со стороны тех немецких медиевистов, которые исповедовали нацистскую идеологию. Стала процветать нацистская апология «Немецкой империи» Х в. Характерна в этом отношении работы Г. Геймпеля, выдвинувшего в качестве первостепенной задачи изучение именно в таком аспект деяний Генриха I и Оттона I. Времена I империи (начиная с коронации Отгона I в 962 г.) должны стать, говорил Г. Геймпель, предметом особой любви и усердных занятий, ибо I империя должна стать образцом для «III империи»[52]. Нацистская концепция саксонской истории Х в., дающая реакционную, мистическую интерпретацию сведений Видукинда и провозгласившая I идею «миссии» и «вождизма» Саксонии, пытавшаяся найти в истории империи Оттонов историческое оправдание гитлеровскому у рейху, подверглась марксистской критике со стороны советской медиевистики в 30 — 40-е годы[53].
К чести немецкой историографии, уж в 30-е годы против реакционной фашистской трактовки истории Саксонии Х в., против фальсификации и превратного толкования источников того времени выступили демократически настроенные немецкие историки, среди которых наиболее видным был М. Линтцель. Выражением критических тенденций был сборник статей, направленных против фашистской фальсификации исторической роли Карла Великого[54]. М. Линтцеля отличала научная добросовестность, прогрессивные взгляды и высокое мастерство источниковедческого анализа[55]. Труды его сохраняют большое значение по настоящее время, получив признание со стороны современной немецкой марксистской медиевистики[56]. Отмечая непоследовательность и ошибки М. Линтцеля в итдельных вопросах, медиевистика пользуется многими его выводами[57].
Специальная разработка М. Линтцелем вопроса истории создания «Деяний саксов»[58], очерк политических взглядов Видукинда[59] явились развитием позитивного исследования проблемы Западной империи в IX—X вв.[60] и имперской Оттона Великого[61]. Значение наблюдении М. Линтцеля по интересующему нас вопросу состоит в том, что автор, воспользовавшись итогами исследований своих предшественников, особенно Р. Кепке и Г. Блоха, смог убедительно аргументировать историю написания «Деяний саксов», дополнить Г. Блоха и пойти дальше в характеристике взглядов хрониста. Автор стремился, насколько позволяли ему его мировоззрение, историческая школа и обстоятельства времени, проанализировать концепцию Видукинда, исходя из развития политических идей, на протяжении франкской монархии Карла Великого, затем Восточно-Франкского королевства и, наконец, во времена Саксонского герцогства в период трансформации последнего в Германское государство на немецкой основе. «Деяния саксов» Видукинда автор отнес к числу первостепенных источников начального этапа формирования Германского государства.[62] Признавая наличие определенных противоречий и даже явных фактических ошибок в Хронике, давших основание некоторым историкам поставить под сомнение достоверность сообщений источника[63], М. Линтцель доказал, что в основной своей части «Деяния саксов» являются надежным первоисточником. Объективно взвесив аргументацию Г. Блоха и его оппонентов, исследователь согласился с тем, что основными этапами написания «Деяний» явились 958, 968 и 973 гг.; это объясняет изменение отношения хрониста к основным проблемам политической жизни[64]. В развитии взглядов Видукинда есть логика, и изменения в концепции следует объяснять тем, что хронист был вынужден лдти на компромисс. М. Линтцель впервые постарался объяснить мировоззрение хрониста его социальной принадлежностью. По его мнению, Видукинд, несмотря на свое положение монаха, защищал интересы широких слоев саксонского дворяиства, включая светские круги.
48
51
На это особенно обратил внимание современный немецкий историк Г. Бартмусс
52
54
«Karl der Grosse oder Charlemagne. Mit Antworten deutscher Geschichtsschreiber». Berlin, 1935).
55
Об этом подробнее см.:
56
Это нашло выражение в переиздании избранных трудов М. Линтцеля
58
59
60
61
Этот аспект проблемы автор подробнее осветил в специальной работе:
63
Наиболее скептическую точку зрения занял А. Гаук