75. Итак, император, когда ему стало известно о смерти матери[1319], сына, а также некоторых других высоких лиц[1320], — ибо уже раньше умер и Геро, человек великий и могущественный, — решил отказаться от похода во Фраксинат и по завершении дел в Италии остаться на родине. До него также дошел слух, что многие из саксов якобы хотели восстать, но поскольку этот слух был необоснован, мы полагаем, что недостойно о нем и рассказывать[1321]. Император с великой славой покинул Италию и после пленения короля лангобардов, покорения греков и победы над сарацинами — с победоносными отрядами вступил в Галлию, чтобы оттуда пройти по Германии[1322] и отпраздновал, ближайшую пасху в таком знаменитом месте, как Кведлинбург; множество различных народов, собравшись здесь, с великой радостью приветствовали возвращение императора с сыном в отечестве, Однако он оставался там 17 дней, не больше, и выехал оттуда, желая отпраздновать воскресенье господне в Мерзебурге. Печальный проходил он по этим местам, [вспоминая] смерть превосходного мужа, герцога Германа, который оставил у всех людей вечную память о себе благодаря своей рассудительности,) справедливости и удивительной неутомимости как во внутренних, так и во внешних делах. Приняв послов из Африки, которые оказали ему королевские почести и преподнесли дары, он оставил их [послов] у себя. Во вторник перед троицей он прибыл в место по названию Миминлев[1323]. На следующую ночь по обычаю он встал с постели на рассвете и присутствовал на ночном и утреннем богослужении. После этого он немного отдыхал. Затем, отслушав обедню, согласно обычаю роздал милостыню бедным, отведал немного пищи и снова отдыхал в постели. Когда же наступил [обеденный] час, он вышел радостный и веселый и сел к столу, а закончив все свои дела, присутствовал при вечернем богослужении. По окончании евангелических песнопений он почувствовал жар и усталость. Окружавшие его князья, заметив это, усадили его в кресло. Когда он опустил голову, словно уже умирая, они привели его в себя. Попросив причастить его телом и кровью господними и причастившись, он без стона, с величайшим спокойствием испустил последний вздох, в то время как шла божественная служба милосердному создателю всего сущего. Оттуда его перенесли в опочивальню, и так как время было уже позднее, о смерти его объявили народу. Народ много толковал, воздавая ему хвалу и благодарность, вспоминая, с какой отеческой снисходительностью он правил подданными, как освобождал их от неприятеля, как победил орудием гордых врагов — авар, сарацин, датчан, славян, подчинил Италию, а у соседних народов разрушил святилища идолов, воздвиг храмы и призвал священнослужителей[1324]. Рассказывая друг другу много прочего хорошего о нем, парод присутствовал на королевских похоронах.
1321
Видукинд критически относится к слухам о мятеже саксов во время отсутствия императора, что могло, быть продиктовано и политическими соображениями хрониста (защита интересов саксов), и критическим отношением его к источникам.
1324
Автор ставит в заслугу Оттону борьбу с язычеством. Однако этот момент не составляет лейтмотива Хроники.