Независимое украинское государство было для националистов стратегической целью. Основной же тактической задачей ОУН считала легальную и нелегальную национально-просветительскую, издательскую, пропагандистскую и организационную деятельность среди украинского населения, а также кампании саботажа и террор.
В 1930 году оуновцы провели серию поджогов хозяйств польских землевладельцев в Галиции, как протест против политического и экономического угнетения украинского крестьянства. Индивидуальный террор был направлен против представителей польских силовых структур, но были и другие объекты применения националистической активности. 21 октября 1933 года в знак протеста против голодомора в УССР был убит сотрудник советского консульства во Львове А. Майлов. Было совершено покушение на комиссара польской полиции во Львове Е. Чеховского, отличавшегося жестокостью при подавлении украинского националистического движения. Всего было совершено за десять лет около 60 терактов.[74]
Самой громкой акцией было убийство министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого в июне 1934 года. После него националисты сделали заявление, что это убийство - ответ на жестокие «замирения» (пацификации) западно-украинских земель, выражавшихся в том числе в массовых арестах украинских националов, подозреваемых в антигосударственной деятельности, и закрытии украинских библиотек.
К тому моменту к власти в Германии уже пришёл Гитлер и его режим вновь наладил с оуновцами сотрудничество, стремясь использовать их в антипольских и антисоветских целях. А оуновцы в свою очередь стремились точно так же использовать нацистов.
После теракта один из его организаторов Н. Лебедь бежал в Германию, надеясь найти там укрытие. Но нацисты, опасаясь преждевременного международного скандала, выдали Лебедя полякам. Потрясённая убийством министра внутренних дел, чешская полиция сдала часть оуновской организации, в том числе архив, полиции польской.
Кроме того, к тому времени ОУН была инфильтрована агентами польской полиции, выдававшими одного за другим активных националистов. Поэтому 1934 год был годом самых больших потерь ОУН перед войной.
Выдача нацистами Н. Лебедя привела к сильному охлаждению отношений между националистами и Третьим Рейхом – в 1934-38 годах. Но убийство ненавистного украинцам Б. Перацкого подняло популярность ОУН в среде украинцев, в том числе украинцев диаспоры. Поэтому в 1934-38 годах, да и далее, финансирование ОУН осуществлялось преимущественно за счёт американских и канадских украинцев, что позволило националистом достичь определённой независимости от европейских государств и режимов.
В ответ на убийство министра внутренних дел поляки создали концлагерь рядом с местечком Береза Картузська. В нём содержались те, чья преступная деятельность доказана не была, но которые находились под подозрением в участии в антигосударственной деятельности: прежде всего оуновцы и коммунисты. Такими действиями польская полиция хотела «утихомирить» радикалов, однако вызывала только большую ненависть, причём ненависть ослепляющую.
Борьба ОУН шла не только против непосредственного врага – польского режима, но и против тех, кто был не с оуновцами, борьба шла против тех, кто хотел компромисса. Националисты действовали по принципу: «Кто не с нами, тот против нас».
Известен и целый ряд экспроприаций представителями ОУН.[75]
Такая разносторонняя активность вызывала недовольство украинских общественных и политических деятелей. Как уже отмечалось, в 1934-38 годах отношения ОУН с Третьим Рейхом охладели, поэтому активность националистов всё больше ограничивалась. Однако, в 1938 году международная обстановка стала накаляться и связи между Третьем Рейхом и ОУН вновь укрепились.
ОУН получала поддержку от Литвы, которая была в затяжной конфронтации, чуть не доходившей до войны с Польшей из-за Виленского края, входившего в состав Польши после Советско-польской войны. В Литве националисты действовали вполне свободно, получали литовские паспорта, с которыми передвигались по всей Европе, печатали литературу или находили убежище после терактов.
Однако, идя на союз с теми или иными силами, представители ОУН оставляли за собой свободу действий, что наиболее ярко в довоенный период прослеживается во время ситуации с кризисом 1938-39 годов в Закарпатье.[76] Этот регион, значительно отличавшийся по экономическим, культурным и политическим особенностям как от Западной, так и Восточной Украины, во время между Первой и Второй мировыми войнами входил в состав Чехословакии под названием Подкарпатская Русь.[77]
76
О кризисе в Закарпатье см., например: