— Захватим власть?
— Лучше, будем богами на своей территории! Другие одаренные и обычные люди будут носить нас на руках. Носить подачки, молить о защите. Мы уйдем из этого треклятого дома и создадим свой!
— Ох, Сашенька, — девушка заулыбалась еще «ярче». — Кажется, я намокла!
Коридоры станции, обшитые свинцовыми пластинами, придавали лишь вид мрачности и уныния. А еще, что вокруг тебя протекает невидимая энергия, которая может убить. Даже не энергия, а излучение… так будет более верно.
Пятерка одаренных, шагающих за мной в сторону склада средств индивидуальной защиты, о чем-то долго перешептывалась. И стоило мне обернуться, как из раза в раз они замолкали.
Не нравилась мне эта бригада. Слишком низкоуровневая и подозрительная.
Ну вот что они будут делать в портале третьего класса «гамма» таким составом? Жалкие идиоты…
До склада дошли за пару минут, я сверился с часами, которые мне тонко намекнули, что пришла другая смена и все ждут только меня. Выдохнул и повернул ключ в замочной скважине. Повернул рукоять, которая позволяла помещению закрываться герметично и потянул на себя дверь.
Запах сырости и чего-то затхлого тут же заставил бригаду Александра зажать носы. Кто-то даже позволил себе ярко-выраженный звук, от которого последовала цепная реакция. Нет, никто не показал содержимое желудка, но они были близки к этому.
— Что за дрянь там стухла? — пробасил главарь группы. — А, Меченный, вы там что, неугодных авантюристов хороните?
— Таких, как ты, в первую очередь, — парировал я, выискивая выключатель.
Клавиша старого, советского устройства нажалась с натугой, и в ту же секунду загорелся еле рабочий светильник. Показывая содержимое небольшой комнатушки.
В помещении, в котором разве что можно было лечь вдвоем и то остаться в тесноте, были свинцовые жилеты. Те самые, защищающие тело человека от излучения. Авантюристам, перед тем как пройти в портал, нужно было нацепить эту пятидесятикилограммовую дуру для того, чтобы не сдохнуть раньше, чем они сблизятся с порталом.
Не знаю, как работала эта система, но порталы сразу возле входа не появлялись. Людям приходилось пройти по помещению-коридору-лестницам с высокой радиационной активностью. А уже перед порталом снять все это.
Одно радовало, что эти жилеты потом понесет другая смена, а не я. Все-таки такой вес мне не по силам. Да и не горел я желанием таскать из туда-сюда.
— А че, без них никак? — не унимался Саша, когда я начал вытаскивать один жилет за другим. — У меня юнцы-то худенькие, еще не матерые.
— Твои проблемы, — я недовольно посмотрел на каждого из одаренных, фыркнул и… даже не подумал перестать вытаскивать защиту. — Если кто-то сложится прямо здесь под весом жилета, то есть ли смысл брать такого с собой в подземелье?
— В подземелье? — заулыбался мужик. — Ты уверен, что по ту сторону этого дерьма темная пещера? Ты хоть раз был там?
— Нет, — я пожал плечами, вытащил последний жилет и бросил его под ноги одаренному. — И знать не хочу. Мир все четко распределил, каждый занимается своим делом.
— Только ты не знаешь, что творится вне твоей сраной станции, — злобно пробасил Мощный, брызжа слюной. — У тебя была семья? А? — и, не дождавшись ответа, мужчина продолжил, подхватив с пола жилет. — А у меня была! Все сдохли, понимаешь?
— Нет, не понимаю, — я пожал плечами, проворачивая ключ в замочной скважине. — У меня никогда не было родных и близких.
— Бедный мальчик, — продолжил одаренный. — А ты знаешь, каково это, когда тебя собственная девушка пытается сожрать? Когда перед глазами мелькают буквы, в голове чужой звук, а ты не знаешь, как убраться подальше от этой зубастой твари!
Общаться с одаренными было определенной прелюдией системы. Она, как мне казалось, была избирательна. Каждый НПС, которого я знал и кто был в сменах, не имел семьи. Точнее, не был женат, похоронил в свое время близких и все в том же духе. Как будто она уберегла наши нервы, впустив в свой цикл закономерностей.
Мне было проще. И я это знал. Нет, конечно, я понимал, сколько друзей вне «новой» санитарной зоны я потерял. Тем более что я допускал одного из старых знакомых в портал первой категории. Но… у меня словно вырезали пункт — жалость.
Люди умирали каждый день, и, если я начну их жалеть, то ровным счетом ничего не изменится.
— Ты чего завис, робот? — усмехнулся Саша. — Что, эмоции появились?