И все же он их довел. Последние три километра – под дулом автомата. Оружие Дезертир заставил их бросить, а старшего и еще двоих ребят хорошенько, хотя и тихо, отдубасил, не дожидаясь, пока они сговорятся и кинутся сами. Тогда пришлось бы стрелять, а обнаруживать себя до темноты он не собирался. Да и ни к чему губить придурков – может быть, они еще вернутся домой, в большой уютный город.
Хотя в таком исходе Дезертир несколько сомневался-уж слишком далеко ребята забрались. Те, кто контролирует Зону снаружи, почти наверняка предпочтут их ликвидировать, на всякий случай. В том, что человеческая жизнь в этой странной игре ничего не значит, Дезертир успел убедиться не раз.
«Ничего, идо вас доберусь, – мысленно погрозил он далеким кукловодам. – Вот только сначала надо стиснуть сердце Зоны, а уж тогда вас и искать не придется, сами покажетесь. Уже скоро. Я смогу».
Когда опять стемнело, Дезертир вывел шестерку из рощицы, где продержал почти весь день, и направил прямо к блокпосту. Сам тихо ушел в сторону, продолжая двигаться параллельным курсом. Ребята послушно – руки за головой – шли, пока их не окликнули часовые. Немного замешкались, оглядываясь в поисках провожатого, потом догадались все же упасть. Это их и спасло, поляк строго по уставу начал палить в темноту и поднял тревогу.
Как Дезертир и рассчитывал, поднялась суматоха. Вопящих на русском «туристов» коалиционеры почти не понимали, поднятая в ружье спящая смена бестолково топталась у самого бруствера, не зная, откуда ждать нападения. Даже пулеметчики на вышках перестали стрелять, видимо, ожидая каких-то приказов.
Проскользнув на территорию блокпоста, Дезертир действовал быстро и эффективно: приложил по голове стоявшего крайним у бруствера поляка и из его же оружия – ручного пулемета – расстрелял прожектора. Потом немного сместился, прихватив гранаты, присел в окопе и спокойно, по одной швырнул их за спину. Не глядя, никого конкретно не желая убить. Блокпост захлебнулся криками и стрельбой, и теперь нужно было совсем немного удачи, чтобы не поймать шальную пулю. Мысленно пожелав удачи Марго, девочке очень симпатичной, Дезертир перемахнул укрепление и зигзагами побежал домой. В Зону.
Три минуты спустя, обходя первую аномалию, Дезертир обрадовался комариной плеши, словно старой знакомой. Мимо пронеслась семейка кабанов – отчего-то они торопились к блокпосту, словно опаздывая на праздник. Улыбаясь во весь рот, Дезертир поспешил убраться подальше, пока коалиционеры не решили, что начинается прорыв. Глупо было бы попасть под минометный обстрел теперь, так близко от цели.
8
Патронов после путешествия на Большую землю осталось всего три рожка, и Дезертир решил немного порыскать в ближайшем поселке. Трупоеды любят мясо любой свежести, но боеприпасы не трогают. Войдя в здание, которое, похоже, когда-то было сельским клубом, он едва удержался, чтобы не выпалить в бородатого старика.
– Лысый! Ты еще жив?
– Говорят, я Рисовальщик. А может быть, и нет. – Бомж совершенно не удивился гостю. – Есть покушать?
– Найдется. Ты не видел тут оружия, патронов?
– Видел. Женщина несла. Женщина в шлеме. Она не отдаст! – Лысый захихикал, пуская по бороде слюни. – Не отдаст, не отдаст! Таких Зона любит. Дай покушать.
Дезертир, одной рукой шаря в рюкзаке в поисках напеченных вчера пресных оладьев из принесенной муки, прислушался. Где-то шуршали неизбежные крысы, но не затаилась ли рядом «женщина в шлеме»? Одиночло! опасны, потому что сами всего боятся.
«Когда он ее видел? Только что или вч:ера? От бомжа толку не добьешься…»
Дезертир понимал, что это смешно, но все же крикнул:
– Норис! Не стреляй, Норис! Это Дезертир!
– Ты еще откуда взялся?
Она оказалась прямо за спиной, у выхода, В полутемный зал осторожно просунулась голова в шлеме с непрозрачным забралом.
– Привет! – Дезертир опустил ствол. – Я вернулся. А вот ты почему бродишь одна? Кстати, симпатичный шлем, тебе идет.
– У меня еще много, только тебе не дам и не выпрашивай. – Норис вошла, взяла у него с ладони одну оладью. – Тьфу, гадость какая! Держи, старик, это все тебе.
– Кушать! – обрадовался Лысый. Они помолчали немного.
– У меня патронов мало. – признался Дезертир. – А еще я не прочь вступить в «Искатель», если твое предложение в силе. Ты действительно одна здесь?
– Одна. – Норис уселась в одно из уцелевших кресел бывшего кинозала и сняла шлем, чтобы собеседник мог насладиться предназначенным ему презрительным взглядом. – Нет, такое предложение делается только один раз. Люди к нам идут, так что обойдемся без тебя.
– Ладно. Но хотя бы в пару к себе возьмешь до конца ходки? Буду обязан.
– Не подлизывайся, мне тоже нужен кто-то, спину держать. Дела здесь я уже закончила, патронов одолжу – вот за это будешь обязан. Пятьдесят рублей.
– По рукам. Но если ты меня к себе не принимаешь, то, может быть, что-нибудь посоветуешь? – Дезертир присел рядом. – За десятку.
– Мне нужно в бар «Сталкер», думаю, и тебе там будет интересно. Если хотим добраться до темноты, надо идти. Только скажи, пожалуйста, – ты в самом деле был там, за периметром?
– Да.
Она надела шлем.
– И как?
– Дерьмо, Там, – он сделал ударение на этом слове, – мы жить не сможем.
– Я так и думала. И говорила тебе, ублюдку! Но ты псих, таких мы в «Искатель» не берем. Ладно, пошли. Рисовальщик, не хочешь прогуляться туда, где есть покушать? Тогда не отставай.
«Скоро и Кварк скажет мне пару ласковых. Но ведь будет рад, я вернулся – теперь этим людям станет спокойнее. Они оказались правы… – вздохнул Дезертир, входя в привычный ритм. Не забывать оглядываться, но и не крутить головой до боли в шее. – Правы, да не совсем! Я вернулся не потому, что проиграл. Игра только начинается».
Зона считала так же. Она-то знала, что именно ради игры Дезертир и вернулся.