Он, стараясь шагать по своим следам, вернулся к облюбованному пеньку и снова сел, обняв «Калашников». Мысленно перебрал знакомых. Большинство уже мертвы, Док затерялся где-то у Клоуна, а Норис и вовсе птичка не его полета, если на нее такие охоты устраивают.
«Те двое ушли незадолго до появления Шульна и Мессера, – вспомнил он. – Должны были слышать стрельбу. Странно, что не вернулись. Или вернулись?»
Погон еще ночью обратил внимание на способность преследователей Норис передвигаться бесшумно. Да и незадачливый Пилот вырос словно из-под земли… Такие парни вполне могли подкрасться вплотную, увидеть, что разборка их не касается, и так же тихо уйти.
Разболелась ранка на щеке. Опасаясь заражения, Погон осторожно потрогал ее пальцами, но не обнаружил даже припухлости, только полосу рубцующейся ткани.
Довольно длинную полосу.
«Хоть бы зеркало у кого одолжить! – Он привстал, взглядом поискал лужи. – А что, если за мной и сейчас кто-нибудь следит? Ни в чем нельзя быть уверенным».
Он снова сел, выкурил еще одну сигарету, надеясь, что сумятица в мыслях прекратится, но из головы не шли бесшумные, невидимые преследователи.
«Паранойя какая-то! – Погон потер ноющую щеку и решительно пошел к растяжке. – Взорвусь из-за этого идиотизма, но надо же хоть что-то сделать!»
Стараясь выглядеть со стороны естественно, он перешагнул через проволоку. Глазами Погон наскоро проверил видимое пространство леса перед собой.
«Ну, если там что-то есть – хана мне…»
Он побежал что есть ног, необходимо было напугать воображаемых преследователей. Если они рядом – пусть тоже бегут, пусть станут невнимательны и ненароком проверят, работоспособна ли еще старая ловушка.
«Хотя это глупо, глупо! Да и не могут такие следопыты не заметить, что…»
Взрыв. Погон кубарем полетел с ног, хотя от осколков его надежно защищала стена деревьев. Переждав несколько секунд, до смерти перепуганный бегун занял позицию за деревом, выставив навстречу врагам ствол «Калашникова». Страх, еще более сильный, чем разыгравшаяся перед этим паранойя, вдавил его в мягкую землю.
И тогда он услышал, как кто-то скулит. Почти тут же кошмар рассеялся, настолько быстро, что Погон даже рассмеялся. За ним гнался всего лишь какой-то мутант, мерзкое порождение Зоны, а вовсе не люди!
– Какое облегчение! – передразнил Погон сам себя. – Неужели не все равно, кто голову оторвет?
Он заставил себя подняться и на дрожащих ногах вернулся к растяжке. От места взрыва отползала большая черная собака. Та самая тварь, что убила Пилота, та, от кого бежали кабаны. Теперь у нее был перебит позвоночник, мутант полз и скулил, как щенок, волоча по траве серые кишки.
Услышав выстрелы, Погон даже испугался – не сразу понял, что стреляет он сам. Остановился, только разнеся на куски мерзкую голову чудовища. Сильно кольнула щека и тут же прошла, хотя до этого болела постоянно.
– Вот какой я молодец… Мое же умопомрачение меня и спасло…
Погон привалился плечом к березе, сменил рожок. – Надо срочно к кому-то пристать, где-то отлежаться. Иначе я свихнусь окончательно. Вот так, наверное и становятся бомжами…
Он снова вышел к шоссе и увидел фигуру в черном пальто, медленно бредущую через луг от гаражей. Сверкала на солнце обширная лысина, развевалась седая борода.
«Ну что тут сказать? Легок на помине!»
7
Лысый шел зигзагами, иногда останавливаясь, чтобы полюбоваться на небо. Еще задолго до того, как бомж подошел к лесу, Погон услышал его монотонное бормотание, разобрав даже любимое словечко: «Зона». Ни одна тварь не появилась за это время поблизости, ни в одну аномалию бестолково бредущий сумасшедший не угодил.
«Везет же дуракам!» Погон сплюнул, но тут же вспомнил, что ему самому тоже удивительно везет.
– Лысый! – позвал он бомжа, когда тот выбрался на шоссе, явно собираясь двигаться куда-то на восток. – Иди сюда, это я!
Бомж замолчал, испуганно оглянулся и вдруг побежал прочь. Погон, отчаянно ругаясь, в несколько скачков догнал его и затащил за деревья.
– Не узнал, что ли! Это я, По… Ну, Каша, помнишь такого?
– Каша не такой! – буркнул бомж, отводя сумасшедшие глаза. – Нет больше Каши, недолго имя его жило… А сам он живой, его Зона любит.
– Это я, дурак, я!
Погон похлопал себя по карманам и нашел зажигалку, бесполезную вещицу, которую все таскал с собой, словно талисман.
– Вот, видишь? Это ты мне дал!
– Жак… – успокоился Лысый и тут же загрустил. Он повертел в руках смятую зажигалку, даже понюхал, – Жак. Мой друг. Зона его любила, забрала.
– Хорошая любовь! – хмыкнул Погон. – Ты куда идешь-то?
– Туда. – Бомж показал пальцем. – Кушать хочу.
– Клоун тебя кормит?
– У Клоуна живу, – согласился Лысый. – Ночую, кушаю, разговариваю со всеми.
Они меня называют Рисовальщик, но я не помню… Наверное, это мое имя. Но его больше нет.
Погон почесал в затылке. Ему совершенно не хотелось, чтобы Клоун узнал об этой встрече. Может быть, следует прикончить старика? Он даже потряс головой, прогоняя эту мысль.
– Понятно. Ну что ж, это хорошо, живи счастливо, Лысый. Про меня забудь. И еще… А что там, за этими гаражами? Ты не видел какой-нибудь подвальчик укромный?
– Есть, много, – закивал бомж. – Дома стоят, людей нет, только крысы живут.
Крыс много, им там хорошо, укромно.
– Это плохо… – вздохнул Погон. – Ну, ладно, будь здоров. Прощай, Лысый!
Он снова пошел на запад, намереваясь убраться подальше от владений Клоуна. Конечно, никто не видел, кто стрелял в Шульпа и Мессера, но и без того хорошего отношения ждать не приходилось.
– Шрам! – вдруг крикнул Лысый.
Погон обернулся, инстинктивно вскидывая автомат.
– Не ходи в бар «Сталкер»!
– Чего? – опешил Погон. – S.T.A.L.K.E.R., ты сказал?
– Бар «Сталкер», – повторил Лысый. – Не ходи туда. Люди из «Монолита» сегодня хотят его уничтожить, а они… Не совсем люди…
– Какой еще бар?… – Погон развел руками. – Оглянись, старый хрен! Какой тут бар?!