– Как-то раз мы шли караваном от Клоуна к «Миннесоте», была такая команда. Потом сгинула, еще до того, как ты появился, Дод, – начал объяснять Морс. – Скинули груз, забрали артефакты, собрались двигать назад налегке. И тут вдруг атака, прямо на базу этой «Миннесоты»! Вертолеты, понимаешь? Садят и садят, с землей ровняют! Тогда их не добили, но с этого началось. «Минне с ото в цы» откуда-то ракетные комплексы вытащили, давай отбиваться – ну, форменная война, А мы лежим пластом в подвале и только ждем, когда нас засыплет.
– Ну, ну! – ободрил его вислоусый Дод. – Попали, значит, капитально?
– Еще как. Шкваря с нами, кажется, не было в тот день. И вот часть «миннесотовнев» берет какие-то свои грузы и драпает мимо нас через подземный ход. Мы, не будь дураки, смекнули, что к чему, и увязались за ними. Перебрались черт-те куда, на другой завод, а оттуда вышли к поселку какому-то. Никто из нас там не был раньше. «Минне с ото в цы» сразу дернули, у них машины оказались припрятаны, ну а мы смотрим… Что-то не то. Стали соображать и сообразили: с одной стороны у нас «Росток», с другой – сама ЧАЭС, а на юге эта война. Дело к ночи, и куда деваться – непонятно.
– Здорово! – Дод хлопнул себя по плотным ляжкам. – И что сделали? Ночевали там? Ужас-то небось!
– Ночевали, но это еще ничего, отбились от всякой заразы, ее и не много было.
Но утром выходит прямо на нас мужик. Нормальный сталкер, при делах, на руке приборчик ихний. Улыбается – на тыщу рублей! Мы. конечно, его спрашиваем, как проще выйти обратно к нашему Клоуну, у него тогда в другом месте база была. А сталкер все улыбается. И говорит: зачем вам куда-то идти? Перед вами ЧАЭС, и там. внизу. Исполнитель Желаний! Я. мол, там только что был, до него рукой подать! Ход есть, ты понимаешь, Дод?
– И что же вы?
– Мужики, дайте еще! – попросил Шрам, приближаясь, – Хоть немного, очень прошу, люди добрые! Ведь не помню ничего…
– Держи! – Раздраженный Морс швырнул сразу несколько кусков, и Шрам стал ползать на четвереньках, собирая с травы угощение. – Что нам было делать? Верить кому попало нельзя, но вот – живой человек и говорит, что Исполнитель рядом. Двадцать минут пути через подвал, вход снаружи прокопан. Готов проводить, понимаешь? Мы отказались. Но трое вызвались: Жак, Рисовальщик, корефан его, и Бабай.
– Ушли и не вернулись! – уверенно угадал Дод. – А вот и приветик с того светика, зажигалка! Так?
– Не совсем. – Морс посерьезнел. – Не совсем. Жак и Рисовальщик не появились, а вот Бабай пришел. Совершенно с другой стороны. С оружием, здоровый, все помнит, кроме одного: как там, внизу, было. Как отрезало у него память. Но уверен был в одном – что Исполнитель его желание удовлетворил.
– Какое желание? – подался вперед Дод.
– Вот этого Бабай тоже не помнил. Пли не говорил… – Морс повернулся к отдыхающему приятелю. – Ты как думаешь, Шкварь?
– Не знаю. Но Бабай счастливый стал человек. До последнего вздоха был счастливый. – Шкварь невесело усмехнулся. – Что-то там очень интересное случилось, Дод, раз Бабай вернулся нормальным… Но смех в том, что вчера только видели мы Рисовальщика. Бомж, прибился каким-то манером к Клоуну, но не соображает ничего, выжгла ему Зона мозги. Когда это произошло – не помнит. Но бормочет о Жаке… Хотел бы я того Жака повидать.
– И я, – согласился Морс. – Дод, подстрахуй, я пульс проверю у нашего болотного гостя. Хоть какая-то гарантия. Ну-ка, ты, чумазый! Руки за голову! Ложись на брюхо.
Шрам, продолжая жевать, выполнил приказ. Пока Морс, прижав его коленом к земле, нащупывал жилку на шее, Шрам успел подумать, что все опять идет как надо. В Зоне мало быть осмотрительным и бесстрашным, надо еще и выглядеть как человек Зоны, мыслить и поступать, как он. Не корчить из себя дезертира! Он потряс головой, чтобы выгнать из нее посторонние рассуждения, и снова стал бомжом не только снаружи, но и внутри.
– Пульс есть, – доложил Морс. – Переворачивайся на спину, смотреть в глаза.
– Как скажешь, как скажешь!
Морс приставил к брови Шрама ладонь, создавая тень, и помигал фонариком, наблюдая за поведением зрачка.
– Вроде нормальный. Повезло тебе, дураку. С Болота выйти со своей соображалкой – редкость. Чего ты туда полез?
– Не помню… Дайте еще хлебушка!
– Перебьешься. Дод, а ты слыхал, что главный «Монолита» тоже на Болоте себе мозги прополоскал?
– Не верится. Хотя они там все какие-то обмороженные… – Дод расслабился, сунул в рот сигарету. – Зачем вам это чудо?
– Пускай посидит на базе, может, вспомнит что-нибудь интересное, – подал голос Шкварь. – Неделю к нему память кусками возвращаться будет, вот и посмотрим, что там найдется.
– Ты еще скажи, что бомжара у Исполнителя побывал! – засмеялся Дод. – Вот, наверное, пожелал так пожелал!
Его товарищи не ответили, только быстро переглянулись.
– Жак! – сказал Морс, глядя Шраму в глаза. – Рисовальщик. Бабай. ЧАЭС.
Вспоминай, мужик, вспоминай. Захочешь что-то рассказать – получишь мяса. Понял?
– Да не помню я… – проблеял Шрам.
– Вспомнишь – подходи. Пока сиди здесь, не вздумай гулять.
Шрам вернулся к изучению травяного покрова, отыскивая незамеченные крошки хлеба. Его то ли спасители, то ли пленители продолжали неспешную, сытую беседу о каких-то пустяках. Лишь по время от времени проскальзывающим словечкам Шрам понял, что имеет дело с группировкой «Долг», а здесь три ее члена ждут товарищей. Вскоре заговорили и о знакомых Шраму вещах.
– Важно, чтобы все сталкеры знали: налет на Клоуна – случайность. Недоработка «Греха». А мы тут ни при чем! – рассуждал Дод. – Через сталкеров и по Зоне слух разойдется, а иначе выйдет, что мы крайние.
– Зону не обманешь… – протянул Шкварь. – Все узнают, кто виноват и как так вышло. Ты никак привыкнуть не можешь, брат: Зона сама решает, кому жить, кому умирать. Мы же на Клоуна пахали, пока не одумались, v знакомые остались там. Видимся иногда. Недавно Клоун привет от Зоны получил, и вот, трех дней не прошло, как труп. И рожа намалеванная не спасла!