Аристид огляделся по сторонам. Тащившие его легионеры вышли из палатки, Дециана тоже нет. Стало быть, предстоит разговор наедине. Неплохо.
– А где этот вчерашний мордоворот? – спросил эллин.
– Хочешь с ним побеседовать? Считаешь, у нас разговора по душам не выйдет?
– Ну что ты, почтенный Лидон, мы же не варвары, какие-нибудь.
– Верно, не варвары. Ну что, приступим? Сразу поинтересуюсь, ты ничего не хочешь мне сказать?
– Хочу, – твердо заявил Аристид.
– Я весь внимание.
– Хочу заявить свой протест. Вы не имеете никакого права нас задерживать. Этот ваш центурион обвинил нас в пиратстве без всяких оснований и доказательств. "Меланиппа" – купеческий корабль, я – мирный торговец, а мои люди – честные моряки. Нам не повезло, мы попали в шторм и вынуждены были выбросить за борт весь груз.
– Свинцовые слитки, – кивнул Лидон.
– Да.
– А как обычно идет торговля? Ты только поставками с рудников занимаешься?
– По-всякому бывает, – пожал плечами Аристид, – в чем удастся увидеть выгоду, тем и торгую. Спрос на свинец не постоянен, но как раз сейчас мне удалось узнать, что архонты в Массилии собираются строить новый водопровод, вот я и рассудил, что потребно будет много свинцовых труб.
Правдоподобно. Тиберий слышал об этом, когда войска Луска направлялись в Испанию.
– Как же ты высматриваешь выгоду?
– Ну-у, – протянул Аристид, – как все делают? Держу глаза и уши открытыми, расспрашиваю, подслушиваю, плачу доверенным и агентам. По-разному бывает. Боюсь, утомить тебя, почтенный Тиберий, неинтересным рассказом о торговых тонкостях.
– А может я всю жизнь мечтал, уйдя со службы, заняться торговлей? – улыбнулся Лидон.
– О, в таком случае, я целиком и полностью к твоим услугам.
– Благодарю, весьма тронут. Как раз сейчас я ломаю голову над некоей странностью. Не поможешь ли разобраться?
– Охотно.
– Прекрасно. Суть вот в чем. Полагаю, ты не станешь оспаривать тот факт, что до свинцовых рудников в Новом Карфагене от Массиллии, в сущности, рукой подать? Несколько дней морем.
– Разумеется. Потому я и езжу туда. Что тебе в этом видится странного?
– В этом-то, как раз, ничего. Странность в другом. Если ты согласен со мной, что в Новый Карфаген ездить намного выгоднее, то как же тебя занесло в Лаврион?
Лидон внимательно следил за лицом арестованного. Тот удивленно поднял бровь.
– Куда?
– В Лаврийские горы. В Аттику. На рудники. Разве не там ты познакомился с Эвдором?
Аристид не изменился в лице, но ничего не ответил. Молчал. Лидон смотрел ему прямо в глаза. Выдержав паузу, сказал:
– А ты не дурак, Эномай. Сразу все понял. Я, признаться, ожидал, что ты спросишь, о каком таком Эвдоре я толкую и придется тебя убеждать, что запираться бессмысленно. Я и так все узнаю. Уже многое узнал.
– Что ты узнал? – насмешливо спросил Аристид, – не пытался сосчитать, сколькими бранными словами поносил меня и Эвдора этот ненавидящий всех и вся сукин сын? Поверил на слово критянину? Неужели думаешь, что тот, кто хотел возвыситься, но оказался обойден, сможет говорить об обидчике своем беспристрастно?
Лидон хмыкнул.
– Что ж, я не ошибся в тебе. Ты действительно умен. Сразу догадался, чей язык развязался, хотя мы допросили несколько человек. Понял, что не стоит запираться. Это несказанно радует меня. И, должен сказать, ты ошибаешься, если думаешь, что я безоговорочно поверил всем словам Дракила. Он действительно не может скрыть свою заинтересованность.
– Ты немножко противоречишь сам себе, уважаемый, – заметил Аристид.
– В чем же? – удивился Лидон.
– В том, что, с одной стороны, видишь пристрастность критянина и явный наговор, а с другой – веришь его обвинениям. С чего ты взял, что мы промышляем морским разбоем? Только потому, что критянин сознался в пиратстве?
– Даже так? – Лидон откинулся на спинку кресла, – стало быть, ты не пират?
– Конечно нет, разорви меня Кербер.
– Врать нехорошо. Зачем ты подговорил своих людей отрицать, что судно, как котором скрылся Эвдор – тоже ваше?
– Вы нас хватаете по подозрению в морском разбое, в компании с судном, в котором разве что какой-нибудь сухопутный варвар не заподозрит пиратское! – Всплеснул руками Аристид. – Проще все отрицать, чем оправдываться.
– Проще, – кивнул Лидон, – вот только тому, кого один раз поймали на лжи, уже нет доверия.
– Я все же постараюсь заслужить его, – пообещал Аристид, – все объясню.
– Уж постарайся. Надеюсь, ты не станешь отпираться, что был рабом в рудниках?
– Не стану. Было дело.
– Как же ты попал туда?
Аристид помолчал, прокашлялся, еще раз оглянулся вокруг, словно опасаясь, что кто-то беззвучно зашел в палатку и стоит у него за спиной.
– Еще вчера ты угадал правильно, я – афинянин. Моя семья довольно влиятельна. Была...
– Что же случилось?
– Не на тех поставили, – грустно усмехнулся Аристид и пояснил, – когда Аристион и его подпевалы начали мутить воду в Афинах, чтобы город переметнулся к Митридату, я сразу сообразил, чем все закончится. Пытался переубедить народ. Не преуспел. Сейчас давно миновали времена суда черепков. Противников устраняют иными способами. Меня обвинили в государственной измене.
– Так значит, ты наш союзник, – скептически хмыкнул Тиберий.
– Я не ваш союзник, – возразил Аристид, – я союзник своего родного города. Изменили Афины Риму или нет, с точки зрения Рима, мне безразлично. Я в том каяться не собираюсь. Меня волнует лишь то, что я предвидел, к чему это приведет и пытался предотвратить худшее.
– Допустим, – кивнул Лидон, – ты не пират. По крайней мере, не был им до Лавриона. А потом? И почему ты уверен, что среди твоих людей нет пиратов? Ты же никого из них прежде не знал?
– Не уверен. Более того, знаю, что, по крайней мере, Дракил точно занимался этим ремеслом. Он слишком настойчиво звал нас под знамена Ласфена.
Имя знаменитого пиратского вождя Тиберий называл только при Койоне и тот факт, что оно слетело с уст Аристида без принуждения, прибавил Лидону уверенности в искренности слов пленного.
– А кем был Эвдор?
– Понятия не имею, – покачал головой Аристид, – он и теперь для меня – темная лошадка.
– "Меланиппа"[23], – улыбнулся Лидон, – кстати, как вам досталось это судно? Дракил говорил, что на Родос вы пришли на дырявом рыбачьем корыте.
– Купили, – не моргнув глазом ответил Аристид.
Лидон недоверчиво поднял бровь.
– Вот как? И где взяли деньги? Ограбили богатого купца?
– Что-то ты, уважаемый, прямо повернут на грабеже и разбое, – улыбнулся Аристид.
– Работа такая, – ответил Лидон, – ну так что там с деньгами?
– Эвдор все провернул. У него на Родосе отыскались надежные связи. Благодаря им мы и встали на ноги...
На Родосе Эвдор привел их в довольно невзрачный двухэтажный дом с внутренним двориком, расположенный возле юго-восточной городской стены. Этот район города, хотя и не самый удаленный от торгового порта, был наиболее грязным, жилье здесь стоило дешево и, в основном, сдавалось внаем. Снимали его купцы, из тех, что победнее, а так же разнообразный сброд, стекавшийся на Родос со всего света и не имеющий возможности остановиться на государственном постоялом дворе, поскольку государство помогало с жильем только гражданам дружественных полисов. В нынешнее безвременье, когда друзья менялись каждый день, да не по разу, немногие могли похвастаться, что связаны с Родосом узами гостеприимства. Одними из этих немногих были римляне.
С Римом у Родоса сложные отношения. И те и другие помнили, как Родос в Третью Македонскую войну, почти сто лет назад, выступил на стороне царя Персея против Рима и проиграл. Сейчас все изменилось. Родос очень страдал из-за торговой конкуренции с подвластными Понту городами, заметно усилившейся с приходом к власти Митридата Эвпатора. И островное государство решилось бросить царю вызов. Наварх Дамагор, командующий небольшим флотом, в котором служили хорошо обученные, опытные и дисциплинированные моряки, смог одержать несколько побед над флотоводцами Митридата. Огромный, но плохо управляемый понтийский флот был неоднократно бит и рассеян по всему Восточному Средиземноморью. Взять Родос штурмом и осадой, царь не смог. Морская блокада острова протекала малоуспешно.