— Проводит медосмотр, раздевает мужчину, доставляет ему удовольствие.
— Ага, сколько раз в больницах был, ни разу таких не встретил, — ухмыльнулся Игорь. — Нет, чем на самом деле они занимаются, ты знаешь? В медицинских учреждениях?
— Нет, — спокойно отозвалась девушка. — Объясни, милый.
— Давай в другой раз. За ужином, например. Напомни мне вечером, и я попробую объяснить. Хорошо?
— Как скажешь, любимый.
— Вот и отлично. Мы пришли.
Игорь поправил лямки своего оружия и на всякий случай, положив руку на запорный клапан пневматической системы, открыл дверь. Конечно, он был абсолютно уверен, что никакой опасности внутри здания ждать не стоит, но всё равно решил не расслабляться.
«Доверяй, но проверяй», — подумал он.
В полумраке помещения царила духота. Игорь широко распахнул дверь, подперев ее сбитым навесным замком.
— Да, разошелся я тогда… — протянул он. — Надо это починить. Ну что, Лесь, пойдем посмотрим, что тут у нас интересного.
— Пойдем, — согласилась девушка.
Центр дальней связи представлял собой небольшой темный коридор с двумя дверьми по обеим его сторонам, вели они в подсобное помещение и небольшое техническое хранилище. На самом же деле это были обычные комнатушки со сборными стеллажами, на которых хранилась всякая мелочевка, расфасованная в пластиковые контейнеры. В противоположном конце коридора располагалось главное помещение и рабочая зона связистов. Игорь щелкнул выключателем, и под потолком загорелось несколько ярких светодиодных панелей, распространяющих неестественно белый, словно больничный, свет.
Игорь кивнул и решительно миновал коридор, входя в главное помещение.
Внутренне убранство выглядело точно так же, как и в любом другом здании. Всё, что представляло какую-либо ценность для экспедиционного корпуса компании, было вывезено. Под подошвами ботинок хрустел песок, осыпавшийся здесь с десятков ног, занимавшихся демонтажем оборудования и погрузкой. Сквозь прикрытые полоски жалюзи на двух квадратных окнах были видны белесые пески и отвал больших булыжников. В самой комнате находилось несколько рабочих столов и множество ящиков. Кругом валялись обрывки проводов и кабелей, а так же смятые инструкции по эксплуатации от различных приборов. На столешницах были видны следы глубоких царапин, оставленных уголками особо тяжелых аппаратов.
Зато большая радиостанция оказалась в полном порядке и была заботливо накрыта обрывком полиэтилена. Даже какие-то бумаги лежали на углу стола аккуратной стопочкой. Было похоже на то, что кто-то ответственный решил оставить свое рабочее место в надлежащем порядке.
Насколько Игорь мог припомнить разговоры, которые слышал в столовке, подобные аппараты надо было оставлять на месте по регламенту, на случай если компания когда-нибудь надумает расконсервировать объект и продолжить его эксплуатацию.
— Да, негусто… — хмыкнул Игорь и подошел к радиостанции. — Зато у нас есть рация.
— Рация?
Девушка остановилась посередине комнаты, осматривая новое помещение. Игорь уже знал, что сейчас ее нейросеть достраивает карту местности и запоминает условные обозначения, которыми он всё называет, чтобы в дальнейшем она могла самостоятельно добраться до этой точки, если в этом возникнет необходимость.
— Да, рация. Такая же древняя, как и наша «буханка», но ничего, вполне рабочая. Рация — это устройство связи на все времена. Дезертлэнд же большой. Тут не только наша шахта. Как минимум еще две точно. И несколько стоянок групп геологоразведки, надо же было как-то связываться… — Игорь тяжело вздохнул. — Пока было кому с кем связываться.
Он посмотрел на девушку. Та спокойно стояла в центре помещения и смотрела на него. Тем временем он деловито откинул полиэтилен и проверил всю необходимую коммутацию. Задумчиво почесав подбородок, вспоминая, что за что отвечает, Игорь щелкнул несколькими тумблерами. Всё работало как надо. Толстый и незатейливый кабель антенны выходил из задней панели прибора и убегал по стене под секции навесного потолка, а там выходил на крышу, где соединялся с той самой радиовышкой и ретрансляторным оборудованием.
— Сама посуди, — начал он, — никто не будет запускать спутник на орбите чёрте пойми какой планеты для обеспечения связи. Конечно, пока корабль тут висит, у него свой ретранслятор есть, так что с наземными группами можно информацией обмениваться без проблем. А когда он, оставив гравитационный стабилизатор, уходит за второй партией груза и людей? Как быть? Да и одного спутника всё равно не хватит, надо целую сеть запускать, а это дорого. А радиосвязь, она же вечна, как само время…
Довольный своим философским заключением, мужчина поднял вверх указательный палец, затем покрутил частотный диапазон и, наклонившись к передатчику, притопил клавишу.
— Стоянка геологоразведки, стоянка геологоразведки. Говорит единственный и неповторимый властитель Дезертлэнда, как слышите, прием?
— Ты такой шутник, милый, — нежно отозвалась девушка.
— А то… — протянул он и склонился к небольшому листку, прикрепленному к углу радиостанции, на котором были написаны частоты и краткие подписи, кому они принадлежат. — Так, это всё стоянки, это неинтересно. А, вот. Станция «Топаз», интересно.
Игорь быстро покрутил настройку диапазона.
— Станция «Топаз», станция «Топаз», — наигранно по-деловому начал он, воображая, что ведет передачу, которую было суждено хоть кому-то услышать. — Говорит единоличный великодушный и самый скромный правитель Дезертлэнда. Отзовитесь, прием…
Он отпустил клавишу передачи и стал вслушиваться в шум радиопомех, всем видом показывая Олесе, насколько это важный процесс. Девушка никак на это не прореагировала. Ее глаза неотрывно следили за ним, лишь изредка моргая.
— Станция «Топаз», отвечайте мне на раз! И скажите мне на два, если слышите меня! — Игорь вновь отпустил клавишу, довольный своим экспромтом. — Эй, ау! Есть кто-нибудь на станции «Топаз»? А то меня тут коллеги, чтоб они передохли все, бросили подыхать на этом планетоиде. Может, у вас хоть бутылочка вина припрятана, так я бы заглянул, координаты только свои скажите, и сколько до вас километров, прием…
В душном воздухе центра дальней связи воцарилась тишина, нарушаемая лишь редкими пощелкиванием включенного динамика.
— Ну вот, как-то так это и работало, — сказал Игорь глядя на Олесю. — Только обычно с вызываемых объектов тебе что-то отвечали…
— Это «Топаз», — внезапно прохрипела рация женским голосом, искажённым радиопомехами. — Это что, шутка? Откуда идет передача, с кем я говорю?! Прием.
От неожиданности Игорь вздрогнул и отшатнулся от передатчика, словно тот вдруг превратился в байбака, готового прыгнуть на него.
«Это что, ответ?! — взорвалась мысль у него в мозгу. — Мне не послышалось?!»
В воздухе повисла напряженная тишина. Мужчина словно впал в некое оцепенение, будучи не в состоянии поверить своим ушам. Ведь все объекты на планете были полностью закрыты, не могло такого быть, чтобы…
— Эй, кто только что был в эфире?! — вновь ожил динамик.
Голос говорившей женщины явно дрожал от волнения. Было похоже на то, что она была удивлена не меньше Игоря.
— Это «Топаз», с кем я говорю?! Назовитесь?! Как тебя там, единоличный правитель, ответь, прием!
Игорь вынырнул из оцепенения и бросился к передатчику, трясущимися пальцами притапливая клавишу.
— Это я, я! — взволновано прокричал он. — Чёрт возьми, только не выходите из эфира! Я здесь, я живой человек! Прием, «Топаз», прием! Это шахтёрский поселок «Росток»!
— Серьезно?! Все же объекты были закрыты на бессрочную консервацию, как ты здесь оказался? Прием!
— Да, чёрт возьми, это долгая история. Бросили меня тут, видимо, ожидая, что я сдохну в муках одиночества…
Игорь сделал паузу, потому что следующий вопрос пришел в голову сам собой.