Он медленно, осторожно ступая на раненую ногу, поплелся к своему новому дому. Капитальное строение находилось на небольшом возвышении, словно кто-то неведомый буквально выдавил из песка большой плоский кусок скалы. Это было хорошо. Из окна своей комнаты на втором этаже Игорь всегда видел большую часть «Топаза», что навевало ему некое спокойствие. Самодельная решетка, которую он устанавливал уже несколько дней, получалась крупной, но всё же это недостаточно для того, чтобы сквозь ее ячейки мог пролезть человек. И тем более байбак. Зато тушканчики шустро проскакивали туда-сюда, повсюду оставляя следы своих маленьких лапок.
Игорь задумался о необходимости разработать и установить систему сигнализации. Решетка была штукой хорошей, но не стоило исключать возможность того, что байбак захочет ее попросту перелезть. К тому же теперь он точно не был уверен в том, что Дезертлэнд был необитаем.
Когда Анастасия Николаевна услышала о всех приключившихся с ним неприятностях, во время уже другого радиоэфира, то вспомнила, что слышала историю о группе рабочих и каком-то ЧП, повлекшим гибель нескольких человек. Вроде бы их должна была задержать служба безопасности одной из шахт, но тем удалось скрыться среди песков, и больше их никто не видел. А искать толком и не искали. Ни имен, ни названия шахты, она, конечно же, не знала. Так, история из разряда тех баек, которые от скудного количества новостей и происшествий пересказывали за обедом друг другу по нескольку раз. Впрочем, Игорь вполне мог согласиться, что именно этих беглецов он и обнаружил. Но сейчас это было уже не важно.
Игорь миновал пару модульных построек и посмотрел наверх. На удалении в несколько десятков метров напротив их нового пристанища возвышалась большая скала. С одной стороны она являлась природным защитным сооружением, с другой, если проявить должную смекалку и использовать какое-нибудь приспособление, с нее вполне можно было попробовать перебраться на крышу центрального здания «Топаза». Такой расклад вовсе не устраивал инженера, но он решил отложить решение этого вопроса на последнюю очередь. Всё-таки скала выглядела достаточно отвесной, и прежде чем проникнуть на территорию станции, надо было еще суметь на нее взобраться.
Инженер согласно кивнул и отодвинул в сторону калитку в заборе из стальной сетки. Характерное дребезжание металла стало единственным новым звуком, кроме его шумного дыхания и хруста песка под подошвами ботинок. Всё-таки на Дезертлэнде было непривычно тихо. Игорь даже начинал радоваться порывам сухого, дующего, словно из строительного фена, ветра. По крайней мере, он приносил с собой хоть какие-то звуки. Будь то шуршание песка, хруст сухих растений или скрип кусочков композита на обшивке зданий.
За последние несколько дней Олеся регулярно пыталась с ним поговорить. Квантовое сознание понимало, если можно так выразится, суть всего произошедшего. Девушка часто начинала разговор первой со слов поддержки и утверждения того, что он всё сделал правильно. И он был чертовски признателен ей за это. В отличие он Анастасии Николаевны, которая никак не удосужилась прокомментировать его поступок.
Зато ему всё время казалось, что у нее сложилось какое-то предвзятое к нему отношение. Словно он мог сделать нечто подобное и с ней. Он пару раз пытался объяснить, что тогда его вынудили обстоятельства, он защищал себя и свое. Но было похоже на то, что его слова не нашли особого понимания, столкнувшись с какой-то своей трактовкой произошедшего.
«Конечно, — размышлял Игорь, наступая на асфальтовое покрытие широкой дорожки, ведущей к входной двери, — ее же там не было».
А вообще, чем больше Игорь думал над случившимся среди песков, тем больше был благодарен Олесе, как бы странно это ни звучало. И теперь он ощущал еще большую привязанность к ней. Привязанность к обычному секс-андроиду, вместо того чтобы испытывать хотя бы малую толику подобного к Анастасии Николаевне.
Но на это были и свои причины. Во всяком случае Олеся являлась тем, чем была, ничего от него не скрывая и не пытаясь обмануть. К тому же именно ее присутствие и все эти разговоры о протоколах доступа к телу отвлекли тогда одичавших и оголодавших беглецов, что они сразу переключили свое внимание именно на нее. Они попросту забыли про Игоря, будучи уверены в своей силе. Силе дробовика и надежности стяжки. Неизвестно зачем, но каждую ночь, готовясь ко сну, Игорь говорил Олесе спасибо, но отказывался продолжать дальнейший диалог, невзирая на все попытки девушки.
А отмыть ее до сих пор так и не удалось. На ровной силиконовой «коже» всё еще можно было разобрать отпечатки грязных, неизвестно чем вымазанных пальцев и ладоней. Обляпано было практически всё, кроме, спины. Водой эти следы удалялись плохо. Обычный шампунь, которого на «Топазе» бросили в достаточном количестве, тоже плохо справлялся с поставленной задачей. А применить более радикальное решение в виде различных химикатов или растворителей он не решался. Даже в инструкции пользователя было сказано, что лучше так не делать.
Игорь добрался до двери, посмотрел на отключенный электронный замок и считыватель личных карт персонала и вошел внутрь. Его встретил просторный приемный покой, как он его называл. Кадки с искусственными растениями, призванными, видимо, задавать нужную спокойную атмосферу, опустевшая стойка контроля и выдачи ключей. Чистый и ровный пол поблескивал матовым светом, проникающим сквозь широкое окно, перед которым стояла пара мягких диванчиков из кожзаменителя. В целом находиться здесь было намного приятнее, чем в шахтёрском поселке «Росток», но не так хорошо, как в особняке на Голливудских холмах.
Несмотря на то, что большая часть оборудования была вывезена, здание всё равно сохранило свою рабочую атмосферу. Лично Игоря это мало волновало. Он прекрасно смог устроиться в чьем-то бывшем кабинете на втором этаже. Ну а Анастасия Николаевна, видимо, и так проводившая здесь больше времени, чем в жилом блоке, тоже не жаловалась. Ее комната тоже была наверху, дальше по просторному коридору, на противоположной стороне здания.
Чаще всего они пересекались в помещении буфета, где завтракали, обедали, ужинали и пытались вести не очень интересные беседы, в основном сводящиеся к построению планов на следующий день.
Игорь аккуратно положил инвертор и ящик с электродами на полку небольшого стеллажа, который установил здесь, чтобы держать всё самое необходимое под рукой, и прошел вглубь помещения. Бедро начинало очень сильно ныть, и он хотел быстрее ополоснуться после работы и сделать перевязку. Рану он обеззаразил еще в «буханке», но вот швы от его самостоятельной процедуры штопанья всё время чесались, задевая краешками за одежду. Поэтому он чувствовал себя намного лучше в чистой перевязке.
В широком коридоре, ведущем к нескольким кабинетам и лабораторным помещениям, было очень тихо. Обычно уже здесь можно было различить сухой голос Анастасии Николаевны или синтезированную речь Олеси.
«Дело к ужину, где все?» — он заглянул в здание буфета.
Косые лучи вечернего солнца, пробивающиеся сквозь горизонтальные жалюзи, освещали несколько пустых столиков, стоящих в ряд, и кухонную зону, в которой не было видно никаких намеков на приготовление пищи.
— Анастасия Николаевна! — громко позвал он, но ответа не последовало.
Мужчина пожал плечами и двинулся в сторону широкой лестницы, ведущей на второй этаж. Олеся наверняка была на своем месте — на станции подзарядки, дожидаясь его в комнате этажом выше. Обычно она выходила вместе с ним только тогда, когда он работал в помещении. Но сегодня он весь вечер провозился на улице, устанавливая заранее подготовленные секции решетки, так что девушка осталась дома.
Лишний раз подниматься наверх не хотелось. Сделать перевязку и принять душ можно было и здесь. Небольшой служебный и грузовой лифт, расположенные у входа, были обесточены, и Игорь не видел смысла подводить к ним питание. Он уже взялся за перила, когда увидел, что дверь в рабочую лабораторию Анастасии Николаевны была приоткрыта, и мужчина направился туда.