Его иллюзии не были ему в тягость, как и многое другое. Его амулеты не рисовали картинку, они для каждого создавали свой собственный мир! Он смог не просто подвергнуть что-то иллюзии восприятия, а растворить заложенную в амулете основу в выбранном объекте, позволяя тому изменяться и развиваться в зависимости от ситуации. Именно поэтому никто и никогда не сможет ни обнаружить, ни снять его амулеты. Они не требовали его силы, их уже попросту не существовало, они впаялись, вросли в необходимый фрагмент, поддерживались им же и убрать это Нэрил мог только лично. Иногда он и сам опасался своих безграничных возможностей.
Сам по себе амулет работал и в руках обычного мага, как основа для заложенной в нем иллюзии, но лишь пока находился в руках мага.
Именно по этой причине они были на строгом учете и ни один из его доверенных лиц не знал о дополнительных невероятных возможностях этих привычных для приближенного круга вещичек. Это была его личная тайна. Он много сил отдал на создание необходимого количества амулетов, в надежде в скором времени покорить последний недоступный кусок планеты. До сих пор эти ценнейшие изделия хранились в самом надежном по его недавним убеждениям месте - в пустыне. И вдруг все рухнуло в одночасье.
Он по праву был сильнейшим магом на этой планете и мог бы считать себя почти всемогущим, если бы не пустыня. Только он знал, чего она стоила. Десятки потраченных лет, сотни загубленных жизней, тысячи не приведших к желаемым результатам опытов. О ком-то он вспоминал, иных просто не принимал в расчет, но ни о чем не сожалел, а принимал все как должное. Без потерь не бывает. Но потерять все, к чему он стремился в последние несколько десятилетий, оказалось сложно. Его тщательно выстроенные, можно сказать выстраданные планы полетели в тартарары.
С привычной горечью прокатал в мыслях ненавистное слово - отступники. Прошло столько лет, его боятся все по эту и по ту сторону. До сих пор он ни разу не пожалел о сделанном в ранней юности шаге, но горечь нет-нет, да подступала к сердцу. От чего он отступился? От перспективы загубленного дара? От бездумной клятвы королю? От пожизненной кабалы на благо королевского двора и кучи бездельников? Нет, жалеть тут не о чем.
Печально, что всего его влияния не хватает на тех мальчишек, что ежегодно отсеиваются для учебы в академиях. Хотя и тут есть подвижки. Все чаще его люди забирают одаренных силой детей до государственного отбора. Жаль, обучение в полной мере пока мало где удается организовать. Магов для школ не хватает. Нет, на самом деле их у него очень много, но все задействованы в управлении на местах и на флоте. Населению же оказывается магическая помощь только в исключительных случаях и только с его ведома.
Он давно уже понял, что совершенно нерационально выделять мага для повседневной работы, к примеру, для постоянного орошения полей, как это было заведено испокон веков. Проще распахать поле вблизи источника и сделать систему подвода воды для полива. Причем, при минимальном участии магов. Вся основная работа делалась самими земледельцами. И это условие было обязательным. Поначалу многие роптали, ожидали вмешательства магов, но постепенно привыкли, что делать придется своими руками.
Зато теперь давно забыли, что такое голод. Да что там голод, они и нужды не испытывали. Работали много, лени он не терпел в любом ее проявлении. Но при этом никто не стремился покинуть свои места, напротив, население прибывало. Поначалу маленькими несмелыми группками, потом почти постоянными ручейками. Стекались любопытные, неустроенные, а чаще недовольные и просто проштрафившиеся у себя люди. Среди прибывающих стали появляться пары, иногда и семейные. Женщин все еще было катастрофически мало и на фоне этого частенько случались инциденты. Пресекали, наказывали, но проблема этим не решалась.
Любая вылазка на ту сторону имела под собой явный подтекст по поиску женщин. В ход шли уговоры, обманы, угрозы, а нередко и похищение. Но и тут он мало что мог сделать, кроме запрета приводить замужних женщин и разлучать матерей с детьми. Каждый, кто привел женщину с ребенком, обязан был обеспечить ее саму и дитя.
Как ни странно, но женщины не стремились обратно. Даже те, кого привезли насильно. Кажется, здесь они почувствовали немного свободы и упивались ею. Основной контингент их состоял из сельских мест и небольших поселков, где в силу специфики хозяйства и быта женщины вообще были более свободны в действиях. А если учесть устойчивый дефицит здесь именно женского населения, то вполне закономерным явлением стало постепенное осознание ими своей необходимости и значимости, вынуждающее мужское население относиться к ним внимательнее. В общем, основная масса женщин была вполне довольна здешними условиями.