К началу зимы наши финансы затянули лебединую песнь. Но работы по обустройству дома оставалось еще очень много. И у нас еще не было отопления.
Месье Мартен качал головой и смеялся во весь свой беззубый рот, грозя нам пальцем:
— Attention hein, les australiens. Ça va geler! (Осторожно, ну! Австралийцы. Дело идет к морозу). Вы просто не сможете прожить зимой без отопления, — предупреждал он. — Ведь температура может опуститься ниже пятнадцати градусов, как было год назад.
— Минус пятнадцать, — прошептала я тогда. — Он что, серьезно, Марк?
Разумеется, месье Мартен не шутил.
Нам пришлось купить большую старую печку. Марк попросил Гиганта и его друзей-охотников помочь ему занести эту громоздкую штуковину в наш дом. Когда Андре оказался в прихожей, доски на полу прогнулись и заскрипели от натуги. Если бы потребовалось, он мог и один спокойно занести эту печку.
— Voilа! (Вот так!) — воскликнул Марк, когда они наконец установили печь на ее место. — Теперь нам будет тепло зимой.
От раскатистого смеха Гиганта в окнах затряслись стекла.
В то время я уже с болью начала осознавать, что моя учительская карьера совсем не так успешна, как мне хотелось бы. Битва продолжалась, но она уже была проиграна. Мои ученики оказались милыми ребятами, насколько вообще могут быть милыми подростки, но они хотели только кататься на машинах, курить по углам и болтать по мобильнику. «A quoi sert? А зачем?» — начинали стонать они всякий раз, когда я пыталась начать с ними беседу на английском. И в конце концов, как и они, я стала задавать себе вопрос: «Действительно, а зачем?» Единственно, что они слушали, — это мои многочисленные истории об Австралии. Я успевала их рассказать прежде, чем они теряли интерес, и им нужно было снова отправляться покурить. Переписку по SMS эти ребята явно предпочитали живым формам общения. Однажды я даже всерьез подумала давать им уроки по телефону, рассылая SMS с заданиями. Сама система давно уже не оправдывала их ожиданий, и я была лишь ярким пятном на общем невыразительном фоне, некоторым развлечением, попавшимся на пути в нелегкой жизни этих ребят, скорее Мэри Поппинс, чем Сидней Пуатье.
Даже поездки в школу и обратно стали для меня сущим кошмаром. Конечно, вид за окнами авто оставался все таким же захватывающим, но теперь, глядя на черные деревья, простирающие свои голые, переплетенные ветви к сумеречному небу, я чувствовала, как меня охватывает какой-то мистический страх. И Чарли молча сидел рядом со мной, подавленный надвигающейся тьмой. Я помню, как однажды вечером, когда солнце уже опустилось за горизонт, мы ехали по дороге в Лерма.
— Ух ты! — внезапно воскликнул Чарли, напугав меня так, что я резко затормозила. Колеса завизжали, цепляясь за холодный асфальт, и машина резко остановилась. — Смотри!
Прямо перед нами, ослепленный светом фар, замер олень. Он, не мигая, смотрел на нас. Я никогда не видела оленя так близко. Я видела много кенгуру у себя дома в Австралии, но оленей — никогда. Я подумала об Андре и его приятелях, об этих тупых мужланах, которые с грохотом проносятся по городку на своих грязных джипах. Об этих упакованных в камуфляж кретинах, дудящих в клаксоны своих автомобилей от радости, что добыли очередной трофей.
Я повернулась и посмотрела на Чарли, который молча, не шелохнувшись, наблюдал за животным. Он тоже взглянул на меня, и его глаза блеснули в темноте.
— Я знаю, что он чувствует.
— Кто, Чарли?
Он кивнул в сторону оленя.
— Я знаю, о чем он думает, когда они гонятся за ним… Когда они ищут его.
Почему я тогда не смогла почувствовать, что это означает?..
Когда я была маленькой, моя бабушка как-то сказала мне:
— Ты можешь добиться всего, чего пожелаешь, надо только этого действительно сильно захотеть.
— Например, не ходить в школу?
— Нет… — Она задумчиво покачала головой. — Ты должна захотеть чего-то хорошего, чего-то доброго…
Тогда я не очень понимала, что она имела в виду. Не ходить в школу казалось мне очень хорошим желанием. В этом я не сомневалась. Поэтому должен был быть какой-то другой способ, как этого добиться.
— Но что будет, если я буду желать, желать и желать, чтобы не ходить в школу?
— М-м-м… Дай подумать. — Бабушка замолчала, как будто мой вопрос действительно требовал серьезного ответа. — Если желать, желать… и желать, говоришь?
— Да, — кивнула я и возбужденно задрыгала ногами, садясь рядом с ней на диване. Когда требовалось найти какое-нибудь решение, я всегда могла рассчитывать на бабушку.