– Вы живы, все в порядке? Это все из–за меня! Я виноват, – едва не плача причитал он.
– Все живы, всё слава Богу! Успокойся.
Ехавшая сзади машина остановилась, шофер, молодой парень, видел, как меня кидало, и вышел поинтересоваться, что случилось.
– Товарищ вот на дороге лежал, прямо на моей полосе, едва его объехал. Слава Богу, все живы!
– Это все из–за меня, мне и идти–то всего с километр оставалось, лучше бы он меня переехал, – продолжал пешеход.
– Лучше бы никому не было, особенно водителю. Точно все в порядке?
– Точно. Спасибо, что остановился!
– Ладно, бывай здоров! – парень сел к себе.
Мы тоже тронулись. Девушка заплакала. У нее был шок.
– Галя не плачь, все позади, все целы. Все хорошо, что хорошо кончается.
– Нет, не хорошо. Это знак для меня, что ничего не получится. Мы могли погибнуть.
– Ты не знаешь наверняка, кому это был знак и зачем.
«Что это было? Я точно где–то видел эту ситуацию и знал, как поступить. Когда я это видел? Все как тогда, на войне».
Мы подъехали к дому Галиной подруги и остановились. Галя еще всхлипывала.
– Успокойся, – сказал я и обнял ее за плечи, – не плачь, как ты сейчас к Свете пойдешь? Дети тебя увидят и испугаются. Вот, выпей воды.
Мне было ее искренне жаль. Так много потрясений свалилось на одну голову за этот день.
– Домой доедешь потом?
– Доеду, засижусь – у Светы с ночевкой останусь, у нее свободная комната есть, а муж на сутки ушел по графику. Простите меня за мои слова.
– Тебе не за что просить у меня прощения. Это я виноват, что дал тебе повод для надежды своим поведением. После всего, что было в моей жизни, я не думаю, что у меня может быть нормальная семья. Ты ведь не знаешь, кем я был и чем занимался до «СевЭнерго». Твой выбор был неудачен.
– Почему ты решаешь за меня, удачен мой выбор или нет? Почему не попробовать дать нам шанс? – она искренне негодовала.
– Прости меня. Я боюсь причинить тебе лишнюю боль.
– А в итоге наносишь ее еще больше, – она взяла сумочку и собралась выходить.
– До свидания. До завтра.
– До завтра.
–
Проводив ее взглядом до подъезда, я набрал на гарнитуре машины номер Стаса.
– Вечер добрый! Не отвлекаю?
– Привет! Нет, нормально, жена с ребенком ушла на прогулку. Сижу, жду баню, замерз – сегодня на стройку ездил.
– Значит я по адресу. Хочу к вам в гости наведаться сегодня. Почти рядом нахожусь, пустите?
– Ну, как не пустить?! Конечно, не пустим! Шучу, приезжай! Пойду, посмотрю баню и веничек запарю.
– Спасибо друг! Через двадцать минут буду.
Спустя примерно полчаса я позвонил в звонок на Стасовой калитке. Дверь мне открыла Ольга, его жена.
–Здравствуй Паша! Проходи, мне Стас пятнадцать минут назад сказал, что ты придешь, мы с прогулки вернулись. Он баню смотрит, сейчас подойдет. В холодильнике шаром покати, Стас все съел после командировки, сейчас что–нибудь быстренько состряпаю. Когда уже мы тебя женим, а то со своей работой дошел до ручки, одна тень осталась.
«Что–нибудь быстренько» в Олином понимании – это было как минимум полкурицы с жареной картошкой, горячие блины и еще десерт, на которые она была большая мастерица. Что говорить – повезло в этом отношении Стасу с женой. В чем ему с ней не повезло, так это с ее упрямством. Она была против второго ребенка. Сей факт расстраивал Стаса больше всего. Особенно когда мы собирались на какой–то большой праздник и приходил Костя со своим табором. У Константина были жена и две дочери, которых он просто обожал. После их ухода Стас неизменно жаловался на свою Оленьку, что она не хочет больше детей.
Из коридора, соединяющего огромный дом с баней, появился хозяин. Когда–то в армии он был моим корректировщиком огня, не раз спасал наши шкуры из больших передряг. У него было какое–то особенное чутье на опасность, обостренная врожденная интуиция. Теперь он стал архитектором, появилась своя фирма, слегка располнел, но по–прежнему оставался самым близким моим другом, замечательной души человеком. Дверь его дома была для меня всегда открыта.
– Какие люди на ночь глядя и без охраны! Здорово дружище! Какой–то вид у тебя невеселый.
– Здорово–здорово!
– Ты никак программу на наш отпуск решил еще раз обсудить? Нет брат, все уже решено, утверждено на семейном совете, Костя отпуск взял уже ведомственный на тридцать пять дней. Никакие отговорки, срочные работы и прочая ерунда, не принимаются. Летим и точка!