– Вам нужно подписать это, чтобы я отнесла в деканат, – выпалила я на одном дыхании чуть онемевшим языком.
– Положите на стол, я подпишу и сам отнесу.
Перед глазами немного плыло, но я преодолела небольшое расстояние до стола, положила папки и… застыла на месте, продолжая смотреть на Астахова и испытывая целый спектр эмоций.
– Спасибо, можете идти, – сказал он, не отрывая от меня глаз.
Я усмехнулась.
– Конечно. Вы же не смеете меня больше задерживать, – ядовито выдала я, после чего развернулась и направилась к выходу.
На секунду мне показалось, что за спиной раздался тяжелый вздох.
– Мира, постой.
Не показалось.
Я остановилась и чуть повернула голову.
– Что, фамилию мою забыли? Странно. Вы ведь так часто ее повторяете.
Послышались шаги, и вскоре Астахов уже стоял передо мной и выглядел даже обеспокоено. Козел. Пусть лучше о своей Инне волнуется.
– У тебя все в порядке?
– Более чем.
– Мне показалось, что ты плакала тогда в коридоре.
– Вас это не касается.
Я шагнула в сторону, чтобы обойти его и покинуть этот кабинет к чертовой матери, потому что эффект от алкоголя усиливался с каждой минутой. Астахов схватил меня за руку, вынуждая остановиться.
– Кажется, я уже говорил тебе – меня касается все, что связано с тобой.
Томные нотки в его голосе пробили брешь в и без того хрупкой стене моего самоконтроля, и я стукнула его кулаком в грудь.
– Да пошел бы ты на хрен! – взорвалась я. – И слова свои лживые тоже с собой забери.
Астахов явно не ожидал такого напора.
– Мира, я не хотел тебя обидеть, лишь пытался…
– Да плевать мне, что ты там пытался, – устало протянула я. – И кого ты тут жаришь на своем столе мне тоже все равно.
– Мирослава, давай поговорим, – предложил Тимур, но все предохранители в моей голове уже отключились, так что я поддалась порыву и, вспомнив один из советов Ники, показала ему красноречивую комбинацию пальцев.
– Тебе есть, с кем говорить, – фыркнула я. – Оставь меня в покое.
– Я уже попытался, но из этого, судя по всему, ничего хорошего не получилось. – он выставил вперед ладони. – Давай все обсудим?
Я рассмеялась. Поговорить он захотел. А где он был со своими долбаными разговорами шестнадцать месяцев назад? Поступил, как последний…
Вот и ответ.
– Знаешь кто ты? – спросила я, сама поражаясь своей догадке.
Тимур вдруг подошел к двери, запер ее и вновь сосредоточился на мне.
– И кто же я?
Какого черта? Зачем понадобилось запирать дверь? Наверное, именно эти вопросы я должна была ему задать, но проблема состояла в том, что вместо страха мной завладели абсолютно иные чувства.
– Ты… ты…
Под тяжелым взглядом Астахова я начала пятиться к столу.
– Говори, Мирослава, – он медленно надвигался на меня, подобно хищнику. – Так кто же я?
– Трус, вот кто, – заявила я и уронила на пол свои вещи, когда Тимур навис надо мной. Я оказалась в ловушке его рук, которыми он уперся в стол по обе стороны от меня. Казалось, от его близости я пьянела еще сильнее.
– Вот как, – произнес он тихо. – Почему ты так думаешь?
Мысли разбежались в один миг, а кожа покрылась мурашками.
– Потому что ты… ты струсил тогда. Вот и вся причина. Не смог честно сказать, что я тебе не нужна, а сейчас… ты чувствуешь вину, – бормотала я, из последних сил связывая слова в предложения, пока Астахов прожигал меня насквозь своим взглядом. – Но ты быстро забыл об этом и теперь… развлекаешься, как хочешь.
Тимур наклонился ближе, кончики наших носов соприкоснулись, а я почувствовала его дыхание на своих губах.
Господи.
– Ты не представляешь, как приятно мне будет доказать твою неправоту, – прошептал он и впился поцелуем в мои губы.
Взрыв. Это был чертов взрыв, не оставивший после себя ничего, кроме низменных инстинктов. Тимур прижимал меня к себе так крепко, что я не могла сделать вдох, но мне все равно казалось, что этого мало.
Этот поцелуй отличался от того, что случился на набережной, потому что никто из нас себя не сдерживал. Я отвечала на него так отчаянно, словно от него зависела моя жизнь. Тимур на миг оторвался от моих губ, и я не сдержала стон, когда его губы оказались на моей шее.
– Мира, – шептал он, покусывая мочку уха. – Ты моя мечта. Только ты.
Смысл его слов ускользал от меня, потому что я была не в состоянии думать о чем-либо. Я запустила пальцы в его волосы, и окончательно потеряла связь с реальностью, когда одна рука Тимура оказалась на моей груди, а второй он обхватил мою ногу под коленом и притянул выше, вновь обрушиваясь на мои губы. И только когда услышала, как на пол полетели какие-то бумаги, я осознала, что лежу на его столе.