– Тоже мне, герой нашелся! – Истерический гогот наших мучителей сотряс воздух.
Переборов очередной приступ паники, я резво рванула к лежащему. Ему нужна была помощь! Мне наперерез кинулся самый высокий член этой шайки. Он так резко сгрёб меня в охапку, что из груди мигом вышибло весь воздух. Моя попытка закричать обернулась накрытым липкой ладонью ртом. Я тщётно брыкалась, с трудом борясь с накатывающим удушьем. Хватка не ослабевала.
Я зажмурилась, мечтая проснуться, но чуда не произошло. Эти места взрослые отчего-то не особо жаловали. Обычно всё оживление приходилось на ухоженный, обустроенный террасами берег, выше по течению. Поэтому надежда на спасение была призрачной как августовский снег.
Тем временем нападавший, пнув по пути жестяную банку, обрушил на спину несчастного свой пыльный ботинок. Малец глухо застонав, завалился лицом вниз и прикрылся руками. Я с ужасом смотрела на расползающееся от его головы кровавое пятно. Оно растекалось небольшой, алой кляксой по россыпи мелкого щебня. Трое хулиганов тоже его заметили. Нервно переглянувшись, они плюнули в нашу сторону и стремительно исчезли вдали.
Дрожа от пережитого ужаса, я подползла к парнишке и непослушными руками перевернула его вверх лицом. Аккуратно положила его голову к себе на колени. А он... Он смотрел на меня огромными, серыми глазами и вымученно улыбался! Он был словно один из ангелов, изображения которых я видела, когда ходила с бабушкой в церковь.
–Извини, – его лицо запылало от смущения, и он виновато отвёл взгляд.
–Ты чего?
На верхней губе моего нового знакомого, красовался глубокий порез, откуда обильно текла кровь. Теперь у него останется шрам, с досадой отметила я.
– Не успел вовремя. Да и сдачи даже не смог дать, – горький вздох. – Ты в порядке?
–Да, спасибо. – Тоже мне, нашёл чему печалиться! – Их ведь было трое, и все они были старше нас. А ты храбрый, не побоялся заступиться. Отныне будешь моим героем!
Герой, широко улыбаясь окровавленными губами, сел. Я же направилась в сторону чахлого кустика, куда под звуки нашей драки, скрылся спасенный котёнок. Он так там и остался. Несчастный, дрожа, забился под самый корень. Я подобрала этот трясущийся, ледяной комочек и, прижав к груди, обернулась к своему застенчивому защитнику.
– Меня Кирилл зовут, – опять эта лучезарная улыбка. Будто и не били его вовсе. – Кирилл Морозов.
– Настя – крепко пожала его протянутую руку. – Шилова
Спустя каких-то 2 часа, мы сидели на старом, деревянном пирсе и весело болтали. Осеннее солнце заботливо уняло нашу дрожь. Рыжик, так Кирилл окрестил моего нового питомца, мирно спал, свернувшись на его коленках. А мы, два таких непохожих ребенка - решительный, весёлый паренёк и замкнутая, тихая девчонка, заливисто смеялись, позабыв обо всём на свете. В кармане моей джинсовой курточки нашёлся глазированный пряник. Мы разделили его пополам. Казалось, ничего вкуснее я в своей жизни не ела! В эти мгновения я осознала, что иметь настоящего друга – это удивительный дар. Сердце грела мысль, что теперь есть человечек, который всегда подставит свое плечо и не отвернется перед лицом беды. Отныне я не одна.
– Я когда вырасту, стану художником, – вдыхая тягучий аромат сырой древесины, доверительно поведала я Кириллу.
– А что ты будешь рисовать? – мальчик в очередной раз посмотрел на меня, как-то по-взрослому серьёзно.
– Счастье, – мечтательно размышляла я, – чтоб оно всегда было под рукой.
– Правда? Разве счастье можно увидеть?
Ответом ему стала загадочная улыбка. У меня появилось чувство, что очень скоро я пойму, как же всё-таки выглядит счастье.
– А ты? кем ты хочешь стать? – явно футболистом, пришла мне в голову запоздалая догадка, все ребята в классе об этом мечтают.
– Врачом – отвёл глаза Кирилл, – хочу спасать людям жизнь.
–А что ты тут делал, когда наткнулся на меня? – этот вопрос не давал мне покоя. Кирилл нахмурился, пошарил рукой по карману потёртых штанов и извлёк оттуда измятый альбомный лист. Молча, уставился на корявое изображение держащейся за руки семьи. Под ним, крупными буквами было написано: " Я ВАС ЛЮБЛЮ и СИЛЬНО СКУЧАЮ". Быстрыми, уверенными движениями сложил бумажный кораблик и, также безмолвно, спустил его на воду. Замерев, мы смотрели, как стремительное течение уносит вдаль хрупкую конструкцию.