— О чем? — послушно поинтересовалась Рокси, она все еще не могла прийти в себя от небывалой щедрости любимого.
— О том, как будут смотреться эти украшения на твоем обнаженном теле. Уверен, мне это зрелище доставит массу удовольствия.
— Тише, — поспешно одернула его Рокси, одновременно осматриваясь по сторонам, проверяя, не слышал ли кто-либо из прохожих сказанных им слов. Хотя на ее щеках выступил румянец смущения, сам комплимент был ей приятен.
Чувствуя тепло руки спутника, Рокси думала о том, что вот она гуляет с мужчиной своей мечты. Возможно, кто-то не увидит в этом ничего удивительного, но для нее это было необыкновенное событие.
Сколько раз ей приходилось с чувством зависти наблюдать за счастливыми парами, целующимися на вечернем сеансе в кинотеатре, поедающими один хот-дог на двоих или просто валяющимися на траве в парке. В такие минуты Рокси успокаивала себя тем, что ее собственная жизнь, лишенная подобных радостей, не Менее интересна. Работа в «Шансе» казалась ей вполне равноценной заменой. Однако только сейчас она в полной мере осознала свое заблуждение.
Разве может что-либо сравниться с тем ощущением радости, которое возникает в душе, когда глаза любимого встречаются с ее взглядом, когда его губы нашептывают на ухо милые комплименты?.. Нет! Рокси внезапно стало жаль тех лет, что она была лишена этого счастья.
Заметив набежавшую на ее лицо тень печали, Ангел встревожено спросил:
— Что случилось, милая?
Рокси качнула головой, словно стремясь сбросить груз невеселых мыслей, и улыбнулась возлюбленному.
— Я рада, что ты есть у меня, Ангел.
— Я буду с тобой всегда, — пообещал он, и она поверила ему…
3
На этот раз, вызывая интерес у сотрудников редакции, посыльный принес в ее офис корзину красных роз. Возможно, несколько банально, но зато роскошно.
Рокси торопливо расписалась в бланке доставки и, получив на руки сопроводительную карточку, прочла: «Даже на небесах я все время думаю о тебе», и улыбнулась. Только утром она рассталась с Ангелом, а он уже напоминает о себе подарком.
— Мисс Клейтон, к вам мисс Харт, — сообщила по селектору Сэлли за секунду до того как в ее кабинете появилась как всегда стремительная Симона.
— Я все узнала, — заявила она уже с порога, размахивая свернутым в трубку журналом над головой. — Его зовут Милтон Грин.
— Кого? — Рокси устремила на подругу непонимающий взгляд.
— Твоего Ангела! — на одном дыхании выпалила Симона. Вот, смотри! — С этими словами она положила перед приятельницей раскрытый на развороте журнал, со страниц которого на нее смотрело лицо Ангела, снятое фотографом крупным планом.
— Неужели он настолько известен? — спросила Рокси.
— В определенных кругах, — сообщила Симона. — Милтон Льюис Грин — ведущий эксперт, работающий на концерн «Де Бирс». Надеюсь, тебе не надо объяснять, что это значит?
— «Де Бирс» — самый крупный поставщик бриллиантов на мировом рынке! — изумленно воскликнула Рокси. Теперь ей стало понятно, почему Ангел был так требователен к продавцам, выбирая для нее украшения.
— Вот именно. — Симона села в кресло напротив и, сцепив руки в замок, наклонилась вперед. — Но есть еще кое-что, о чем ты непременно должна знать.
— Неужели он связан с колумбийской мафией или, хуже того, якудза? — смеясь, поинтересовалась Рокси, слишком серьезный вид приятельницы был ей непривычен.
— Все гораздо хуже, — не разделяя ее шутливого настроения, произнесла Симона. — Дело в том, что Милтон Грин… женат.
— Этого не может быть, — спокойно возразила Рокси. — Ты, наверное, ошиблась, и речь идет о другом Милтоне Грине. Мой Ангел не носит кольца. Откровенно говоря, если бы я не считала тебя лучшей подругой, то заподозрила бы в желании разлучить меня с ним.
— Его жену зовут Глория, она из калифорнийских Морисов, тех, кому принадлежит большая часть недвижимости на побережье, — продолжала рассказывать Симона. — Равная партия для Грина.
Понимая, что Рокси не собирается серьезно относиться к ее словам, она предложила:
— Переверни страницу и увидишь их вместе на снимке. Это должно развеять все твои сомнения.
Рокси уже хотела последовать совету подруги, но тут ей стало страшно. Резким движением она закрыла журнал и странно изменившимся голосом глухо проговорила:
— Я не хочу ничего знать… Слышишь, Симона, я не хочу ничего знать…