В жизни Глория Грин оказалась еще прекраснее, чем на фото. Есть такой тип людей, обаяние которых совершенно невозможно уловить фотоаппаратом или камерой. Супруга Милтона Грина относилась именно к этой группе.
И ей было посвящено все внимание Ангела, как по-прежнему продолжала про себя называть его Рокси. Даже разговаривая с другими, Милтон то и дело обращался в сторону Глории.
Рокси испытала нестерпимую боль в сердце, когда заметила, сколько заботы, тепла и нежности содержится в его взгляде, направленном на жену. Казалось, никто больше не существовал для него в мире, кроме этой женщины.
Рокси подошла к ним настолько близко, что могла слышать каждое сказанное Милтоном слово. В какой-то момент он повернулся… и увидел ее.
Фраза, которую он говорил, прервалась, но лишь на миг, настолько короткий, что из присутствующих этого не заметил никто, кроме Рокси. Еще долю секунды ее глаза немым упреком смотрели на Милтона.
За это время ей стало понятно: все, что она намеревалась сказать ему, не имеет больше смысла. Он в своем мире, рядом с ним достойная его любви женщина, а для нее, Роксаны Клейтон, нет здесь места. Отвернувшись, Рокси пошла прочь с одним лишь желанием: как можно быстрее оказаться вдали от Милтона Грина…
Переступив порог своей квартиры, Рокси тут же принялась сразу за все дела, которые раньше по каким-либо причинам откладывала. Сбросив туфли у дверей спальни, она прошла в гардеробную и принялась наводить порядок среди вещей, одновременно отыскивая резиновую мышь — любимую игрушку Мартина, которая давно куда-то запропастилась.
Было уже далеко за полночь, но Рокси все еще продолжала бродить по комнатам, придумывая для себя все новые задачи. И, несмотря на то, что глаза, уставшие за долгий день, уже болели, меньше всего на свете ей хотелось оказаться в постели.
Она знала: стоит расслабиться, и мысли о Милтоне хлынут в ее сознание нескончаемым потоком, вызывая в душе болезненное ощущение горечи и пустоты. Пустота — верная сестра одиночества…
— Я успешная, независимая ни от кого женщина, — неожиданно громко проговорила Рокси. — У меня прекрасная работа и…
На этом ее бравада и оборвалась. После «и…» сказать было нечего. Рокси некоторое время тупо смотрела перед собой, уставившись на крохотный кусочек содранных Мартином обоев на стене, и внезапно разразилась слезами.
Вся обида, которую она сдерживала до этого в своей душе, вырвалась наружу. Постепенно слезы перешли в рыдания, такие жалобные, что от одного их звука ей становилось еще хуже.
Неизвестно, сколько они длились бы, если бы не зазвучал сигнал домофона.
Резкая трель звонка, разлившаяся по квартире, подействовала на Рокси самым отрезвляющим образом. Очередной всхлип замер на полузвуке. Она торопливо прошла в коридор и сняла трубку. Это был Милтон, он просил разрешения подняться к ней, чтобы поговорить.
Выслушав его, Рокси некоторое время молчала, не зная, как поступить. С одной стороны, меньше всего ей хотелось встречаться с ним сейчас, когда она находилась в таком подавленном состоянии.
С другой — рано или поздно этот разговор должен был все же состояться. Чем скорее он закончится, тем лучше.
Пока нежданный гость поднимался на лифте, Рокси метнулась в ванную комнату и, открыв холодную воду, подставила лицо под струю. Ей не хотелось, чтобы по ее покрасневшим от слез глазам Милтон мог догадаться о том, насколько сильно она расстроена.
К тому времени, как он появился в дверях, Рокси уже успела окончательно прийти в себя и теперь всем своим видом выражала холодную неприступность. Следуя ее молчаливому приглашению, Милтон прошел за ней в гостиную, где она, устроившись в кресле, устремила него бесстрастный взгляд.
Роксана хотела сразу же дать понять ему, что считает любые слова, которые он может привести в свое оправдание, бессмысленными. Ее питала надежда, что Милтон осознает это и уйдет, однако все получилось иначе.
Некоторое время его глаза со странным для данной ситуации спокойствием изучающее смотрели на Рокси, точно ведя незримую дуэль, а затем он заговорил:
— Мне следовало ожидать, что ничего не может оставаться в тайне, даже в таком многонаселенном городе, как Нью-Йорк. Рано или поздно правда обо мне все равно достигла бы твоих ушей, но я не думал, что это случится так скоро, поэтому и не успел подготовить тебя к ней должным образом.
— Подготовить к чему? — Рокси, которая клятвенно заверяла себя, что будет хранить спокойствие, не выдержала. — К тому, что ты женат?! Интересно, когда это, по-твоему, должно было произойти? — В ее голосе проявился сарказм. — Наверное, в постели. Ты просто сообщил бы мне об этом после очередной порции секса: «Знаешь, я женат, но ты не придавай этому особого значения, потому что к тебе это не имеет ровным счетом никакого отношения. Как говорится, ничего личного». Так что ли?