Луговой напряженно вглядывался в землю. Черными квадратами лежали лесные массивы, масляными нитками поблескивали накатанные рельсы железной дороги, убегая в сторону Белгорода и Обояни. Отчетливо просматривались шоссейные дороги. От них в разные стороны уносились зимники.
Прошла томительная минута. Скоро должны показаться разбросанные хатки Зоринских Дворов. Деревня на развилке двух дорог. Только бы не заблудиться! Тревожные мысли заставили напрячься. Показалось, что очки мешали следить за маршрутом, и он сдернул их, накренил самолет. Приятно слушать ритмичный звук хорошо работающего мотора. Механик выбрал для него лучшую машину. Надо при случае поблагодарить Михаила Потаповича. На Як-3 «лошадок» предостаточно! Отличное вооружение — пушка и пулеметы. Пришлось уже погонять на новом истребителе «мессеров» и пощупать фашистских бомбардировщиков. Стыдно признаться, но у него пока всего три сбитых самолета противника. Такой же счет и у Виктора Родина. А командира полка и майора Богомолова ему, видно, никогда не догнать. Того и гляди, еще молодые лейтенанты его обскачут. Вспомнил свой последний учебный бой с полковником Сидоренко в зоне и расстроился.
«Атаковал — занимай высоту, — учил Сидоренко. — Виражить забывай. Як-3 маневревнее «мессера». Атака сверху — залог успеха. Для летчика необходима высота. Хозяин высоты — хозяин боя!»
Луговой всегда удивлялся образованности командира. Никогда не кичился своими знаниями, зато всегда старался скорее передать их другим. Не терпел бездельников. Взрывался, когда видел слоняющихся без дела летчиков.
— Солому перетираете? — осуждающе спрашивал он. — Почему не занимаетесь на тренажерах? Изучайте район полетов.
Требовал, чтобы в каждой землянке висели силуэты фашистских самолетов.
— С какой дистанции лучше всего открывать огонь? — как-то неожиданно спросил он летчиков.
— С семисот метров, — бойко ответил кто-то из летчиков.
— Отсчитайте семьсот метров, товарищ лейтенант, и посидите в кабине истребителя два часа. Мало двух часов — оставайтесь на четыре, пока не поймете. Вечером спрошу еще раз!
Луговой понимал, что Сидоренко гонял подчиненных не зря. Он разработал систему тренировок и готовил летчиков к предстоящим боям.
— Стрелять надо с близкой дистанции! Поражать цель наверняка. Летчик-истребитель — человек подвига! — любил говорить он.
И это были не громкие слова, сказанные ради рисовки, — они подтверждались делами Сидоренко и всеми, проведенными им воздушными боями.
Скоро поворот. И вдруг Луговой растерялся. На дорогу выползли из леса машины с зажженными фарами. Огоньки, как бусины, нанизывались на огромную нитку. Летчик не верил своим глазам. Все походило на сон. Он тут же отдал ручку от себя и промчался бреющим полетом над колонной. При слабом свете сумерек разглядел тупорылые машины, крытые брезентом. Не мог сосчитать, сколько их, даже забыл о кодированном тексте, которым полагалось передавать по радио об обнаруженных танках, машинах с пехотой, артиллерийских позициях и воинских эшелонах.
— Колонна пехоты! — громко закричал он в бессильной ярости, что не может остановить наступавших. Круглые пуговицы ларингофона, стянутые тугим ремнем, прыгали на шее.
Поворот ногой. Послушная машина быстро развернулась. Он хорошо помнил этот темный массив леса. Часто пролетал над ним, фотографировал. Дешифровщики исследовали каждый сантиметр площади, но ничего не находили. А сейчас откуда что взялось — из лесных просек на дорогу выползали неуклюжие танки, выхватывая друг друга узкими пучками света. Передние уже достигли поворота на Ольховатку, а хвост длинной колонны еще скрывался в лесу.
— К Ольховатке идут танки. Не могу сосчитать! — кричал он в яростном возбуждении, забывая, что его могли подслушать фашистские радиостанции перехвата. — Танки! Танки! Идут на Ольховатку!
Луговой осматривал одну дорогу за другой. Все они оказались забитыми войсками и техникой. Подступающая темнота затрудняла обзор. По едва уловимым очертаниям старался определить знакомые места и деревни, где пролетал.
— Колонна танков! Вышла из оврага. Путь на Ольховатку. Колонна машин. — И вдруг его начало трясти от возбуждения: так, колоннами, фашисты выступали в первые дни войны. Он видел их под Рава-Русской! Почему он сразу об этом не вспомнил? Конечно же фашисты готовят наступление! «Надо было сразу догадаться, недотепа!» — ругал он себя.