— Разрешите осмотреть кабину истребителя? — Луговой лукаво улыбнулся стоящему перед ним летчику. С особым старанием вытер ноги и ловко поднялся по стремянке вверх.
Всем, кто летал, знакомо чувство полного отрешения от мира, когда садишься в кабину самолета. Похожее чувство испытал сейчас и Луговой. По старой привычке он быстро надел лямки и застегнул привязные ремни. Осторожно тронул ручку управления. В наступившей тишине раннего утра тихо проскрипели алюминиевые тяги, двигая элероны.
В отличие от «мигов» кабина нового истребителя показалась тесной. Приборы смотрели с разных сторон, приковывая к себе внимание. Особенно поразил прицел с черным козырьком. Луговой с восторгом осматривал новую машину, втайне завидуя летчикам, летающим на этих грозных истребителях.
Генерал вылез из кабины. Полковник Здатченко быстро и легко бежал ему навстречу.
«Сразу видно, что человек занимается спортом», — отметил Луговой, вглядываясь в открытое лицо командира полка.
— Не испугал наш Север? — спросил, чтобы нарушить молчание.
— Летать можно, — уклончиво произнес Здатченко.
Генерал-лейтенант почувствовал скованность командира полка и, подойдя поближе, притянул его к себе. Сказал просто:
— Пройдемся вдоль стоянок. Хо-ро-ший у вас истребитель! Влюбился. Годки бы сбросить, полетал.
— Я пока на здоровье не жалуюсь! — доверительно сказал Здатченко, чувствуя, что с командующим надо держаться просто.
Луговому ответ понравился. И командир полка, и его заместитель по политчасти проявляли удивительную сдержанность — щадили его самолюбие.
— У майора Федорова какой класс?
— Первый. Чем не начальник политотдела. — Маленькие глаза полковника вдруг озорно блеснули: — Случай у нас недавно произошел… Не знаю, доложили вам? ЧП!
— ЧП? — озабоченно переспросил Луговой, хмуря лоб. Видно, штабники еще не успели сообщить ему о случившемся. Командир полка говорит обо всем, не таясь, это делает ему честь. — Пьянка или самоволка?
— Пьянок у нас не бывает, — сказал Здатченко, недовольный, что командующий не дослушал его до конца. — Нет, пьянок у нас нет! — повторил он еще более настойчиво.
Луговой отметил, что Здатченко с характером. Еще раз пристально всмотрелся в его лицо: квадратный подбородок, упрямый, настойчивый взгляд. Да, характер виден.
— Ученик убежал из интерната в тундру, — медленно сказал командир полка, стараясь предотвратить последующие вопросы командующего. — По тревоге подняли полк и батальон аэродромного обслуживания. Сержант Сироткин отыскал. — Потом добавил: — Механик самолета лейтенанта Кузовлева.
— Положим, это не ЧП в прямом смысле, — задумчиво сказал Луговой. — Сержанта надо отметить. Сфотографируйте перед развернутым Боевым Знаменем полка, а фотографию пошлите родителям. Им будет приятно. Позовите лейтенанта Кузовлева и сержанта Сироткина: хочу на них посмотреть. — Луговой улыбнулся. Вскоре он увидел приближающихся к нему офицера и сержанта.
— Товарищ генерал-лейтенант, по вашему приказанию явился лейтенант Кузовлев.
— Товарищ командующий, сержант Сироткин прибыл по вашему приказанию.
Луговой ответил на приветствия. От него не укрылось волнение этих молодых ребят. Совсем еще мальчишки, с пухлыми щеками. А руки рабочие, не отмытые от масла.
— Вы нашли мальчугана? — спросил генерал Сироткина.
— Хосейку-то? Я.
— Я приказал, чтобы вас сфотографировали перед развернутым Боевым Знаменем полка. Фотографию пошлют родителям.
— Товарищ командующий, — робко попросил Сироткин, — разрешите вместе с вами сфотографироваться на память… Отец будет рад, — попросил Сироткин, покраснев от волнения. — Он у меня армию любит, сам бывший пограничник.
Луговой еще раз посмотрел на сержанта, проникаясь симпатией к его молодости, мальчишеской непосредственности. «Механик, наверно, стоящий, — глядя на черные от масла руки Сироткина, подумал Луговой. — Мог бы и мой самолет обслуживать, если бы я летал!»
— Полковник Здатченко, позовите фотографа, — распорядился генерал.
Появился фотограф, обвешанный фотоаппаратами и разными кожаными сумками.
— Старшина, сфотографируйте нас с сержантом Сироткиным, — приказал командующий.
Фотограф засуетился. Он поочередно раскрывал и закрывал фотоаппарат, отбегал в сторону и возвращался на прежнее место. Приседал то перед командующим, то перед сержантом. Капли пота заблестели у него на лбу, а он все продолжал бегать и нажимать кнопки фотоаппаратов.
— Кончайте, — нетерпеливо бросил Луговой.