Со старшим политруком Елкиным оказались два красноармейца.
— Товарищ политрук! — обрадовался Ферапонт Кондратьевич. — Со мной Сироткин.
Бойцы обрадованно здоровались, обнимались.
Сироткин посмотрел на политрука. Гимнастерка разорвана, голенище правого сапога отрезано. Нога забинтована выше колена. Бинт порыжел от крови и грязи.
— Товарищ старший политрук, где наши? — спросил повар. — Где командир?
— Похоронили лейтенанта Морева, — тихо сказал Елкин. — Двух красноармейцев сдали в медсанбат. Мы в окружении. Будем прорываться к своим.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Генерал-лейтенант Луговой возвращался с инспекторской проверки. Сидел, утонув в мягком самолетном кресле. Пожалуй, не упомнить, сколько раз за свою жизнь он, командующий, принимал экзамен на зрелость у командиров разных подразделений, но последняя встреча с молодыми воинами произвела сильное впечатление.
Выдался яркий солнечный день. Строевой смотр проводили на площадке среди скалистых гор. Блеск снега на вершинах слепил глаза. Полк проходил перед развернутым Красным знаменем. В четких шеренгах, держа строй, шагали солдаты — все румяные, бодрые, веселые. Командующий не спускал глаз с командира подразделения и мысленно ставил его на свое место. Вспоминал свою молодость, прошедшую на фронте. Тогда жизнь перед ним ставила нелегкие задачи. Но при всем различии их судеб — их сближала одержимость, влюбленность в избранное дело.
За год с небольшим воины хорошо показали себя. И обжились, и построили в горах, рядом с боевыми позициями, КП, просторный клуб и столовую. И все это делали весело, с огоньком. Сами были плотниками, каменщиками и арматурщиками. Воины доказали, что умеют не только отлично строить, но и, перекрывая все нормативы, проводить стрельбы на «отлично».
Луговой поискал глазами адъютанта. Капитан сидел сзади, оживленно разговаривал с офицерами, которые хвалили командира войсковой части за достигнутые успеха.
— Товарищ командующий, — донесся голос адъютанта, — вы приказали напомнить. Скоро будет аэродром истребителей. — Для большей убедительности адъютант постучал по стеклу часов.
Луговой посмотрел в иллюминатор. Внизу клубились темные, вспученные от воды, тяжелые, как подмоченные тюки хлопка, облака. Время от времени крылья самолета секли капли дождя. Перед полетом метеоролог не предупредил, что погода будет портиться и нужно ждать дождь со снежными зарядами. «Если аэродром ближайший закроется, то придется садиться на Песчаной косе около Черных скал», — решил генерал. Представил, как его встретит командир полка. Наверное, потому, что Луговой писал мемуары и жил делами своего истребительного полка в годы войны, он часто вспоминал командира эскадрильи капитана Богомолова и своего первого строгого учителя подполковника Сидоренко. Именно с этими людьми он прошел суровую школу жизни и летного мастерства. Они научили его побеждать. Даже сейчас, принимая то или иное решение, Луговой часто прикидывал, а как бы отнесся к этому Сидоренко. И современных молодых командиров он невольно сравнивал с теми, фронтовыми. О знакомстве с майорами Карабановым и Федоровым генерал вспоминал с удовольствием. Они уже доказали делом, что летного мастерства им не занимать. У них нет пока орденов, но «сов» контролируют как положено. «Скупимся мы подчас на награды, а следует иногда награждать и за освоение новой техники. Летать на самом скоростном истребителе — это подвиг! И не надо бояться этого слова и в мирные дни. Полетают подольше — заслужат ордена, я об этом позабочусь».
Луговой вспомнил, как получил на фронте свой первый орден. Его награждали много раз, недавно вручили в Кремле орден Ленина и медаль «Золотая Звезда», но первый орден для него остался самым дорогим. Удивительно! Прошло много лет, а те события всегда с ним. Вчера до трех ночи сидел над своими воспоминаниями…
Планшет с картой раскачивался как маятник больших часов.
— Тик-так-так-тик, — подражая часам, весело повторял Николай.
Он назначил первое свидание официантке Маришке, поэтому был в отличном настроении, хотя чуточку робел. Они договорились встретиться на опушке леса, а потом зайти к дяде Стефану на мед. «Завтра воскресенье», — вспомнил он и от радости щелкнул по ремешку планшета. Его не включили в дежурное звено, и он спокойно отоспится.
— Товарищ командир, — остановил Николая старшина Задуйветер, — у вас сапог порвался, а вы молчите. В понедельник, мабуть, я поскачу во Львов получать вещевое имущество и вам привезу новые взуття. Какой у вас размер?