Замполит открыл податливую дверь и оказался в большой комнате. На одной стене географическая карта, на противоположной — условные квадраты неба. За столом сидел полковник Здатченко. В полумраке мерцала электрическая лампочка, подсвечивая целлулоид.
— Товарищ командир, машины высланы на старт!
Командир полка молча кивнул, не спуская глаз с высвеченного круга-развертки локатора антенны. Самолет-нарушитель скользил светлой точкой, и сержант-планшетист тянул за ней жирную линию. Эта же точка проектировалась на противоположной стене, где все было увеличено в размерах. Стоящий во весь рост второй планшетист строго чертил курс летящего нарушителя, проставляя цифры высоты тушью.
Вторая белая точка — истребитель-перехватчик майора Румянцева — двигалась неотступно за неизвестным самолетом.
Замполит нетерпеливо следил за рукой планшетиста, стараясь не пропустить момент, когда фломастер настигнет первую точку. Нарушитель, не сворачивая, шел с набором высоты. Он бросал самолет в разные стороны, и это отчетливо показывала ломаная линия фломастера.
— Высота «совы» уже достаточная, — сказал планшетист сдавленным голосом.
— Вижу.
— Уйдет!
— Исключено! — Командир полка встретился взглядом с майором Федоровым — они без слов поняли друг друга.
Штурман наведения передал по радио перехватчику:
— Двести второй, цель по курсу. Будьте внимательны…
— Сложное положение у Румянцева, — задумчиво сказал Здатченко, следя за курсом самолета. — Горючее у него на исходе. — Потом улыбнулся каким-то своим мыслям и добавил: — Не исключено, потянет на аэродром. А почему сюда? На свой собственный, обжитый. Как-никак, а в свое время отлетал с Песчаной косы.
— Я еду на старт! — Выйдя с КП, майор Федоров с наслаждением вдохнул свежий воздух после душного помещения.
Дождь сеял водяной пылью. Замполит недовольно посмотрел на небо: конца нет этому дождю, все залило. Около высотного домика его окружили техники самолетов и механики. Смотрели выжидательно, видимо не решаясь спросить, почему объявлена тревога.
— Майор Румянцев ведет «сову»! — озабоченно сказал Федоров, понимая, что должен объяснить механикам и техникам самолетов, что происходит.
На старте, обмытые дождем, сверкая серебристым блеском металла, стояли вытянутые стрелы.
После ухода с КП майора Федорова напряжение там не спадало. Со станций наведения поступали все новые и новые данные о нарушителе границы.
«Сова» не сворачивала с курса, по-прежнему стараясь оторваться от преследующего истребителя.
— Цель вижу, — твердо передал майор Румянцев, напряженно ожидая команду от штурмана наведения.
В этот момент «сова» резко отвернула от границы, взяв курс к своему берегу.
— Все, — тихо сказал полковник Здатченко. Он машинально мял в руке сигарету. Мысли его были сейчас заняты летчиком. Майор Румянцев летел на «миге» над морем далеко от берега. Командир, словно проверяя память, посмотрел на карту. Если летчик повернет к аэродрому — не дотянет. Должен искать запасную площадку. Наклонился над микрофоном и торопливо передал: — СКП, перехватчик может садиться!
— Понял, — четко ответил майор Караганов. Он окинул взглядом аэродром, широкую полосу и тут же отдал приказ своим помощникам: — Закрыть рулежные дорожки. Приготовить прожектора!
На КП планшетист продолжал вычерчивать курс самолета майора Румянцева, получая точные данные от операторов радиолокаторов.
Свистящий звук турбин обогнал летящий самолет.
— Двести второй над аэродромом, нижний край пятьдесят метров! — озабоченно передал майор Карабанов.
Истребитель вывалился из облаков неожиданно. Скошенные назад крылья рассекали рваные края низких туч.
— Двести второй, подтянуть, подтянуть! — спокойно командовал руководитель полетами.
Карабанов удивился. Румянцев прилетел на знакомом скоростном истребителе — вытянутой сверкающей стреле. Переднее колесо чиркнуло по бетонке. Летчик отпустил ручку, и истребитель легко помчался по широкой полосе.
— Парашют, — подсказал майор Карабанов, провожая глазами мчавшийся самолет.
Сзади истребителя выстрелом хлопнул парашют, закручиваясь на крепких стропах. Круглый зонт раскрылся и погасил скорость пробега. Самолет прокатился еще немного и остановился посередине взлетной полосы.
— Вот и все. — Майор Карабанов снял с головы фуражку и вытер вспотевший лоб.
Турбины смолкли. «Горючее сжег до последней капли, — восхищенно подумал майор Карабанов. — Полет на нервах!» Во время посадки Румянцева он не имел права выдавать волнение или как-то отзываться на действия летчика, чтобы не смущать его.