Выход на рубежи перехода в атаку начался с трех сторон. Вдоль хребта продвигался спецназ ГРУ под командованием Филиппова, в лоб атаковал спецназ МВД и с севера – морская пехота. Милиция перекрывала возможные пути отхода остатков банды.
Обычно в ходе подобных операций люди Филиппова задействуются для преследования прорвавшихся за пределы оцепления разрозненных групп бандитов или их главарей. Но до определенного этапа они действуют совместно с общевойсковыми подразделениями.
Чем ближе Антон подходил к месту, где, по всем данным, укрывались боевики, тем нестерпимей становился грохот разрывов, превратившийся в один сплошной гул. Дышать стало тяжело. Запах сгоревшего тротила, гари и густая взвесь пыли, казалось, вытеснили кислород. Пока шли во весь рост, не опасаясь, что духи смогут чем-то достать. Однако, когда до опорного пункта оставалось около километра, начали двигаться от укрытия к укрытию. Вскоре рядом с Антоном, издав характерный звук, царапнула камень пуля, по всей видимости, выпущенная из «СВД».
– Джин, это Филин, – Антон поправил сбившийся при ходьбе наушник «ПУ». – По нам снайпер работает.
– Я уже его вижу, – успокоил Джабраилов.
Снова над головами прошло звено «вертушек». Захлопали на фоне раскатов крупного калибра «нурсы».
– Не хотел бы я в этом пекле оказаться, – ожил эфир голосом Банкета.
– Ты меньше говори, больше смотри по сторонам, – одернул его Антон.
Вошли в самую опасную зону – до переднего края бандитов было меньше четырехсот метров. Однако «духи» молчали.
– Джин, что там у тебя? – добежав до очередного валуна и укрывшись за ним, запросил Антон.
– Или всех накрыло, или у них есть пещера, где они пока отсиживаются, – выдвинул предположение чеченец.
Он был намного ближе к противнику и выше, поэтому все, что творилось там, видел как на ладони.
Неожиданно Антон заметил метнувшуюся между камней фигурку человека.
– Банкет!
– Вижу.
В тот же момент из-за камня появился сначала ствол автомата, затем голова боевика.
Антон и Максим выстрелили одновременно.
Голова исчезла. Было непонятно, попал кто-то или нет. Осторожно стали обходить это место. Очередь и вскрик в наушнике переговорного заставили Антона присесть на одно колено и оглядеться.
Беспорядочное нагромождение валунов не позволяло с ходу определить, что произошло.
– Джин, – Антон поискал взглядом на склоне горы место, где обосновался чеченец, – ты что-нибудь видишь?
– Нет, – после небольшой паузы ответил Вахид.
– Тумана зацепило, – послышался голос Меньшикова.
– Куда? – задав вопрос, Антон одновременно дал сигнал рукой Банкету двигаться дальше.
– Бедро, – лаконично ответил Меньшиков. – Царапина.
Через несколько шагов Антон увидел и боевика, обстрелявшего их. Вернее, его ноги и часть спины. Голова была укрыта камнем. Очередь, и он закрутился по земле.
Между тем огонь артиллерии почти прекратился. Лишь в небе, над возвышенностью, одной стороной примыкавшей к скале, кружили «вертушки». Это говорило о том, что большинство подразделений уже либо на границах опорного, либо внутри него.
Отовсюду слышалась беспорядочная стрельба. Нужно было торопиться. Перебежав небольшую ровную площадку, вновь укрылись за камнями. Наконец Антон увидел и группу Вахида. Они так же осторожно продвигались в направлении логова бандитов.
Неожиданно где-то левее заработал пулемет. Ухнула граната. Потом еще одна.
Антон обошел огромный валун, за которым начиналась скала, и замер, увидев горизонтальную щель высотою в полуметр и длиною в несколько шагов.
Почувствовав недоброе, вскинул автомат, однако выстрелить не успел. Из глубины расщелины по нему дали очередь. Не решаясь испытывать судьбу, Антон бросил тело вправо, на землю.
– Банкет, пещера!
– Понял, – прохрипел наушник.
Одновременно справа раздался треск автоматной очереди. Антон догадался, что, подоспев, Максим разряжает магазин в расщелину.
Не теряя времени даром, он вынул из кармана разгрузки гранату, быстро распрямил усики, выдернул кольцо и метнул ее.
Нечеловеческий крик, донесшийся, словно из преисподней, был прерван вырвавшейся наружу темнотой, которая, словно перышко, подхватила Антона и понесла, переворачивая и крутя в какой-то странной пустоте…
Открыв глаза, Антон увидел покрытое снегом пространство, только на его фоне почему-то не было россыпей камней и скал. Потом его удивило, как можно видеть все это, глядя вверх. Может быть, это такое небо? Наконец стало доходить, что над ним всего-навсего белоснежный потолок. Почти одновременно с этим открытием он стал сначала медленно, затем все быстрее и быстрее вращаться. По телу пробежали мурашки, в голове отдало болью, а к горлу подступила тошнота. Зажмурившись, Антон некоторое время лежал, пытаясь понять, где он, а главное – вспомнить, что произошло перед тем, как попал сюда.
Однако сколько он ни сосредоточивался, в памяти не было ничего, кроме какого-то странного сна: огромный каменный великан плюет в него черными хлопьями, которые вырываются из полуоткрытого рта. Мысли стали причинять боль. Окончательно осознав, кто он, и придя к выводу, что ранен, Антон пошел по самому простому пути – громко и протяжно простонал.
Едва слышно скрипнули двери. Он вновь осторожно открыл глаза и увидел над собой озабоченное лицо женщины в белом халате.
– Что со мной? – не узнав собственного голоса, спросил он.
– Все нормально, – она взяла его за запястье и стала мерить пульс. – У вас очень сильная контузия.
Чтобы лучше слышать ее, Антон старался приподнять над подушкой голову. Невозможно было понять – то ли женщина очень тихо говорит, то ли он почти оглох.
– Где я?
– В Бурденко.
– Бурденко… Бурденко… Так ведь это Москва! Госпиталь. Как?! – Его обдало жаром. Он отчетливо вспомнил, что группа улетала в Дагестан. Может быть, взлетев, сразу упали, так и не добравшись до места? Сейчас часто разбиваются самолеты… Тогда где ребята?
Между тем, не обращая на его шепот внимания, женщина сделала какой-то укол в руку. Почти сразу стало легче.
Неожиданно она кого-то пригласила. Он отчетливо слышал слово «пройдите». Воздух над ним словно материализовался, и он увидел генерала Родимова. Взгляд шефа был озабоченным. Он настороженно всматривался в глаза Антона.
– Что со мной? – выдавил из себя Антон.
Генерал расцвел:
– Ожил, мать твою! – Он поправил накинутый поверх гражданского пиджака белый халат. – И даже меня узнал!
– Как я здесь…
– Короче, – Родимов потрепал его за плечо, – лежи и молчи. Тебе говорить нельзя. А как ты здесь оказался, я растолкую! В расщелине, которую вы с Банкетом решили отработать, были спрятаны тротил и пластит. Твоя граната угодила прямо в эти запасы. Получилось что-то вроде направленного взрыва, вот вы и полетали немного.
– Значит, все-таки в Дагестане были, – Антон улыбнулся тому, какие фокусы может вытворять мозг. – А я ничего не помню.
– Потом тебя Гулидов накачал всякой гадостью и прямиком – сначала «вертушкой», потом нашим же бортом – сюда.
– А Банкет где?
– В соседней палате. Только у него либо кость на лбу толще оказалась, либо мозгов меньше, но он вовсю бегает и уже требует, чтобы его выписали. Правда, руку сломал, когда падал, но, говорит, с гипсом можно и дома…
После того как Родимов ушел, появилась Регина. Она вошла в палату, бесшумно ступая, ведя за руку Сережку.
Нагнувшись, придерживая прядь золотистых волос рукой, поцеловала. Голубые глаза были печальны. Верхняя губка больше, чем обычно, приподнялась, оголяя ряд ровных и ослепительно белых зубов.
– Родимова встретила в коридоре, – выкладывая на установленную у изголовья тумбочку фрукты, заговорила она нарочито громким голосом, заранее зная, что у Антона не все пока в порядке со слухом. – Сказал, что путевки на нас оформил. Как только выпишут, съездим на пару недель, отдохнем. Ты не рад?