В 1974 году у меня состоялась последняя встреча с Вилли Брандтом, председателем СДПГ, ставшим федеральным канцлером ФРГ и автором «Восточной политики», предусматривавшей сотрудничество с Востоком, иными словами, нормализацию отношений с Советским Союзом и его вассалом – ГДР. В тот день Брандт казался весьма расстроенным. Это было вскоре после ареста Гюнтера Гийома, офицера разведки ГДР, снискавшего расположение в политических кругах Западной Германии. В конечном итоге он стал самым близким другом и советником Вилли Брандта и практически руководил страной. Арест Гюнтера Гийома привел к громкому скандалу, и Вилли Брандт признался мне, что почувствовал себя преданным. Через месяц Вилли Брандт напишет президенту ФРГ: «Я беру на себя политическую ответственность за недолжное отношение к своим обязанностям в связи с делом о шпионаже Гюнтера Гийома и объявляю об отставке с поста федерального канцлера» {65}.
В результате нелегальной деятельности сотрудников КГБ в качестве западных политиков Кремль фактически знал о том, что происходит в некоторых западных странах, лучше, чем о ситуации в самом Советском Союзе.
«Холодная война» закончилась, но операции по подлогу, фабрикованию, фальсификации и подтасовке фактов под руководством Кремля, похоже, все еще в моде. Более того, существует угроза распространения этой заразы и на территорию США.
Глава 7
Противоборство Сталина с католицизмом
Кремль с давних пор манипулировал религией в собственных интересах. Русские цари, озабоченные идеей безоговорочного послушания подданных и обеспечения тотального контроля над всеми сферами их жизни, назначали самих себя главами православной церкви. Первый советский «царь», Владимир Ленин, уничтожил тысячи священников и закрыл большинство церквей России для установления марксизма-ленинизма как единственной религии в стране {66}. Сталин, продолживший политику кровавой бойни, преобразовал новую религию Ленина в марксизм-ленинизм-сталинизм. Таким образом, он возвеличил себя до уровня советского святого, чтобы беспрепятственно и безраздельно властвовать над изможденным и угнетенным народом. Спустя двадцать лет после революции 1917 года в Советском Союзе оставались открытыми всего пять сотен храмов {67}.
23 августа 1939 года Кремль также начал гонения на религии национальных меньшинств. В этот день министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов и Иоахим фон Риббентроп, занимавший аналогичную должность в правительстве Германии, встретились в Кремле для подписания позорного пакта о ненападении между Гитлером и Сталиным. Сталин в этот исторический день, как свидетельствуют немецкие архивные документы, находился в приподнятом настроении. Он заявил Риббентропу: «Советское правительство обязуется отнестись к этому пакту со всей ответственностью. Я могу гарантировать и дать слово чести, что Советский Союз не предаст своего партнера» {68}.
Для радостного настроения у Сталина имелся целый ряд причин. И он, и Гитлер верили в историческую необходимость территориального расширения своих империй. Сталин называл это потребностью «мировой пролетарской революции», Гитлер – необходимостью «жизненного пространства» для Германии. Оба основывали свою тиранию на обмане. Гитлер присвоил себе материальные ценности евреев, Сталин же конфисковал имущество Русской православной церкви и национальной буржуазии. И Сталин, и Гитлер ненавидели религию, и оба организовывали в своих владениях культ личности. Согласно секретному дополнительному протоколу пакта Молотова – Риббентропа Польша разделялась на две сферы влияния. Советский Союз получил также свободу действий в отношении Эстонии, Латвии, Литвы, Финляндии, Бессарабии и Северной Буковины. В большинстве этих стран исповедовался католицизм. С точки зрения Сталина, подобный расклад означал подчиненность чужой власти – Ватикану. Это было неприемлемо для человека, ставшего единственным божеством Советского Союза, по указанию которого было арестовано 167 300 священнослужителей Русской православной церкви только во время «чисток» 1936–1938 годов. Из них сто тысяч вскоре расстреляли {69}. В 1914 году Русская православная церковь насчитывала более пятидесяти пяти тысяч приходов, теперь же их число сократилось до пятисот {70}.
Сотни католических церквей в тех прибалтийских странах, которые Гитлер посчитал себя вправе отдать на откуп Советскому Союзу, представляли новую реальную угрозу образу Сталина в качестве «царя-батюшки», как традиционно называли русских царей. Эти церкви принадлежали другому владыке – папе Пию XII. Сталин же не терпел соперников, способных пошатнуть абсолютизм его правления.