— О! Вот так гораздо лучше! — воспрял Юра. — Говори так!
— Если тебе не трудно, конечно, — добавила Маша.
— Желаемая речь закреплена. Спасибо за исправления. Однако для более значимых и важных в этот момент изменений в моём поведении необходимо ручное управление. Прошу, если это возможно, спуститесь к ядру.
Ребята переглянулись. После этого разговора Дезоляция не казалась злодейкой. Если подумать, она не была похожа ни на один компьютер-убийцу, сколько не перебирай. Те Юре казались крутыми, а Маше — страшными. И только Дезоляция для них обоих была удивительна. И немного чудаковата. Не больше.
— Так как, идём? — первым высказал мысль брат.
— Не знаю, — всё ещё колебалась сестра. — Но, наверное, ничего плохого не случится. И ещё…
Главное сказано, а значит, остальное слушать уже не нужно. Потому Юра не терял времени.
— Тогда идём!
— Эй, подожди! Хватит убегать, пока я говорю!
Брат только рассмеялся и припустил к лифту ещё быстрее.
— Ничего не слы-ышу!
Как обычно, выбора не было. Только бежать следом. Попутно надеясь, что братец себе ничего не сломает. И не заграбастает всё самое лучшее.
Светлая кабина встретила детей приятной мелодией и панелью с кнопками. Стены сверкали серебром. Поручни отдавали приятным холодком. Маша сжала один посильнее. И прислушалась. Динь-динь, па, та-та. И шипение, как из радио. Потрескивание. Грустная мелодия. Спокойная, милая, но до чего же тоскливая. Так и должно быть? Если кто и знал, то точно не Юра. Все его мысли были обращены к кнопкам. Светящиеся, вогнутые, приятные на ощупь и подписанные. Первый этаж, второй, третий… Двадцать семь этажей. И ни одного слова о ядре. Как тогда?
Железные двери медленно сомкнулись.
— Прошу, ожидайте, — из ниоткуда явился голос Дезоляции. — Я сама направлю вас к ядру.
Ребята почувствовали, как их самую малость потянуло вверх. Лифт двинулся. Теперь уже, если что, не выбраться. Машина фантазия нарисовала мышь, что попалась в клетку. Только страха было кот наплакал. Это же только переноска. К тому же необычная. Чудная. Любознательность правила девочкой, как и братом, что проверял поручни на прочность. Не просто чтобы сломать, а ради того, чтобы сделать себе самый-самый блестящий меч. И быть самым крутым в войнушках. В убежище-то все крашеное да ржавое. Но к несчастью, перед поручнем, за который держалась Маша, пришлось остановиться. Снова подзатыльник отвесит.
— Дезоляция? — вдруг шепнула Маша.
Ждать не пришлось.
— Я слышу вас.
Лифт с гулким звоном преодолевал отделы.
— А тебя так и зовут? Дезоляцией?
— Верно. Это наименование моей модели — искуственный интеллект «Дезоляция» военно-гражданского типа, номер два. Сокращённо — «Дезоляция» ВГ-2.
— Меня вот зовут Маша. А это, — сестра ткнула в брата пальцем, — Юра.
— Очень приятно. Ваши имена внесены в мою память как пользователи. Предоставляю вашим учетным записям доступ класса «В». Пока вы можете управлять мной только вручную. Голосовые команды отключены.
— Класс «В»? — заинтересовался Юра. — Это что?
— Вы получаете право на использование моих базовых функций и подтверждение активации общих процессов.
— А на тебе есть игры? Мы можем поиграть? Ты ведь компьютер.
— Юра, она не игрушка, — укор звучал в словах сестры. — Дезоляция ведь живая.
— Во мне не предусмотрено носителей для игр и прочих развлечений. Также среди моих свойств нет значения «живая».
— Ну вот…
— Как это так? — удивилась девочка. — Ты же говоришь с нами, думаешь как живая? Почему это ты не живая?
Миг задержки.
— Используя ваше понимание, я являюсь живой. Однако, подставляя меня под общепринятое понимание живого, я таковым не являюсь. Не способна к размножению. Не способна к росту. Не способна чувствовать. Я — лишь подражание жизни. Создаю пример. Булочка и игрушка в виде булочки. Обе мягкие, похожи друг на друга. Однако игрушечная лишена главных достоинств булочки: запах, вкус, утоление голода. Она способна казаться настоящей, но не быть. Так называемая имитация.
— Я так не думаю, — Маша замотала головой. — Мало ли какие там понимания. Ты живая — и всё тут.
Не заставили себя ждать и пять копеек от Юры:
— А разве большая разница? Живая или нет, главное что есть. Вот совсем без булочки плохо будет.
Сестра снова окинула его злым взглядом.
— Да, конечно. Когда мои булочки ел, об этом не думал.
Голова Юры получила очередную оплеуху.
— Ай! Ты мне за это уже давала!
— Ещё раз дам, не обеднею!
Брат полез на сестру, чтобы отомстить, но та, уже не новенькая, ловко укрывалась от его тумаков. Но драка так и не разгорелась.
— Прошу прекратить, — равнодушный голос внезапно показался строгим. — Драки под запретом в помещении ядра. Это для вашей же безопасности.
Ребята застыли, не решаясь, стоит продолжить или послушаться Дезоляцию. И всё же чаша весов склонилась к примирению — злость уже выдохлась, а вот стыд грозился вырасти настолько, что даже Юра его не снесёт.
— Прости… — прозвучало тихоньким хором.
В то же мгновение лифт встал. Двери плавно раздвинулись, открывая вездесущему детскому взору путь в самую интересную комнату, в какой им только доводилось побывать. Вернее, не комнату — зал. Большой, огромный, просто гигантский. И тёмный. В какую сторону ни глянь, не видно края: ни стен, ни потолка. Только пол, длинными ступенями идущий вниз. Настолько длинными, что на каждой из них помещалось по ряду столов и кресел. Но самое главное было в центре. Стержень, идущий из пола и уходящий далеко во мрак, туда, где должен быть потолок. Ствол гигантского дерева, чьи ветви пробираются далеко вверх, к поверхности, а корни раскинулись кругом, вросли в пол и покрылись стальной оболочкой труб. Вокруг такого можно было водить хоровод хоть всем убежищем. Если б людей хватило.
Из стержня выдвинулись и раскрылись две большие пластины, выпуская наружу неразличимую в темноте фигуру. Вокруг неё зажглись голубые огни. Слабые, мелкие, но достаточные, чтобы увидеть хотя бы очертания Дезоляции. А если подойти поближе…
— Приветствую вас в ядре, Мария, Юрий.
Ребята уставились на неё. На них же в ответ смотрела россыпь маленьких огоньков, очерчивающих то ли экран, то ли голову.
— Вот это чудище… — выдохнул мальчик.
Чтобы поскорее удостовериться, что это действительно то самое, Юра широкими прыжками понёсся вниз, к Дезоляции. И настолько увлёкся, что споткнулся и едва успел остановиться. Ещё чуть-чуть — да ударился бы лбом о железки. Так думала Маша. На самом же деле мальчик повис в руках Дезоляции. Та поймала его за секунду до. А ему хоть бы хны.
— Машка, иди сюда! Она мягкая, оказывается!
— Вот если бы Дезоляция не успела, ты бы опять себе лоб разбил, — аккуратно спускаясь, бурчала сестра. А мимоходом обратилась к спасительнице своего брата: — Спасибо тебе.
— Нет нужды благодарить. Защита — одна из моих функций.
С этими словами Дезоляция опустила Юру на пол.
— Прошу прощения за отсутствие освещения. Мне не позволено включать свет в этом помещении без прав, данных пользователем.
Железное тело выдвинулось чуть вперёд, позволяя ещё лучше себя разглядеть. Сплошь чёрное и прорезиненное, с головой без глаз и рта да с проводами, торчащими вместо ног. И ничего яркого, что выделялось бы в темноте. Будто конструктор поскупился для Дезоляции на детали. Дал ей только каркас, чтобы было хоть что-то. Сказали ей, что она не живая. А раз не живая — зачем тратить? Маша хмыкнула.
— Открываю доступ к терминалу прямого управления. Пожалуйста, войдите в ручном режиме, чтобы использовать права класса «В» с помощью голосовых команд.
Грудь Дезоляции раскрылась и из неё выпала черная дощечка — клавиатура. А над ней загорелся голубым экран. Посередине слово «вход» и пустая строчка.