— Две две две… копейки копейки копейки, — весело затараторил в ответ заяц из того же мультика.
Как всегда, по уже устоявшейся традиции, без всякого стука и каких либо знаков внимания. Абсолютно наплевав на табличку «Не отвлекать — идёт творческий поиск!». (Для кого её повесили — было абсолютно не понятно?)
Подобно ветру ворвался в комнату Валерий Смирнов. Не обращая внимания на происходящие потусторонние звуки и разговоры доносящиеся из динамиков, он подошёл к столу и высоко поднял несколько конвертов с пластинками.
— У меня супер идея! — его кудрявая голова «шевелилась» от удовольствия. Казалось, что с секунды на секунду над ней появится нимб.
— …Я как только придумал — с тех пор даже стоять не могу на месте. Она — просто чудо. Просто пальчики оближите! Конфеты «Ням-ням» и «Кис-кис» в одном пакете! Короче, пацаны. Я знаю, где взять клёвые испанские песни.
— И где? — к Вовчику вернулся собственный голос.
— Здесь! — торжественно затрясли конвертами. — Вот, пластинки с песнями на испанском языке. Прикиньте, там есть всякие рондо, кантаты, оратории.
— …Одним словом — классика. Дело верняк: Берём их. Ставим на проигрыватель. Включаем. Владимир их перепевает. Максим наигрывает на гитаре новую музыку. Потом её записывает. И всё — шик, блеск, модерн, а у нас две новые классные песни!
— Валера, нет! — Максим попытался остановить комсомольского «чудо-гения-изобретателя».
— …Пойми, это классическое исполнение, а не эстрадное. Там могут растягивать одну ноту «до получаса». Или исполнять партию поочередно, в несколько голосов. А иногда вообще поют прозой, прерывая или соединяя вместе слова. Так, что ничего не получится. Мы просто потом ничего не сможем расшифровать.
— Ерунда всё! — произнесли тоном, исключающим возражения. — Была песня классическая — переделаем на танцевальную. Была медленная, тягучая — мы её разгоним до быстрой — делов то! Короче, парни, всё расшифруем… Всё переведём… Всё будет в ажуре!
— А я, не хочу слушать всякую белиберду, — малолетний талант провёл кулаком под носом и решительно отказывался участвовать в исполнении «чудодейственного» плана.
— Блин, мужики, что вы за люди такие? Ведь даже не попробовали? А вдруг??? Это единственное и верное решение, которое заработает и даст нам стопроцентный результат? Потом будете благодарить меня. Говорить, Валера, какой ты умница и молодец, что придумал такую замечательную идею! Короче, Вовчик, не вредничай. Бери пластинку. Ставь. Будешь петь — как Карузо!..
11
Утреннее солнце сверкало на небе ярко, подобно хрупкому бриллианту. Поднявшееся раньше всех оно уже умылась, причесалось, и вовсю играла цветными переливами от полукруглых холмиков чердачных окон, блестело на крышах желто-серебристыми оттенками, медью отсвечивало от многочисленных телевизионных антенн.
Каждая из «ежей-колючек» затаившихся на крыше была особенной и неповторимой. Некоторые напоминали причудливые предметы: изогнутую тюремную решетку, ощипанную ёлку или даже руль от деревянного самоката. А были и такие, которые походили на рыбные кости или зазубренные иноземные копья шаманов. И каждая из них принимала сигнал, идущий от общей АНТЕННЫ.
«Серьезный» двенадцатилетний мальчуган воодушевлённо пересказывал своим двоим закадычным друзьям, лет семи, вчерашнее «умопомрачительное» зрелище, показанное по телевизору.
— …И главное, он весь заросший, с длинными волосами, без предупреждения, ни с того ни с сего, достаёт из футляра от гитары… огромную-преогромную бандуру. А затем добавляет ещё большой двуствольный пистолет. А потом ка-а-а-к давай палить с обеих рук по головорезам: Трах-бах-бах-тарарах. Кругом дым, гарь, кровь, взрывы… куски разбитого стекла.
Там бар какой-то был или винный магазин. Короче, тыдыщь-дзынь-бзянь — всё бутылки в дребезги, напрочь. Убитые так: хрясь-трясь-бац — падают, а-а-а-а, отлетают от столиков, валятся кучами прямо в грязь. Дергаются, как ненормальные, задыхаются. На-на-на, новые падают. Кровища кругом. А он, гордо вскидывает волосы и снова стреляет.
— Подожди, Вовчик, — один из друзей недоверчиво остановил искромётный рассказ очевидца невиданных событий. С опаской оглянулся по сторонам, будто кто-то мог внезапно появиться и подслушать их секретный разговор. — Неужели такое показывали по телевизору, да ещё вчера, вечером? Заливаешь, небось?
— Да точно говорю, — рассказчик поднял указательный палец, как бы заставляя всех прислушаться к его великой истории. — Вооще угарный фильмец. Главное, в футляре, как потом оказалась, был автомат или даже пулемёт. Он его направляет в сторону бандитов. И ка-а-к давай по ним фигачить… Дан-дан-дан-дан. Аж осколки во все стороны щепками полетели.
— А по какой программе показывали? — пуская слюни от пропущенного зрелища, снова остановили рассказчика.
— По «Первой», в девять тридцать, сразу после программы «Время».
— Не. Вовчик. Ты ошибся, по «Первой» в программе, был указан репортаж с конкурса Чайковского. Моя бабушка села смотреть. А меня спать положили. Может быть, всё-таки по «Второй»? Или по «Третьей»? Хотя, по расписанию, вообще ничего такого не было.
— Пацаны, да чтоб мне не сойти с этого места! Честное пионерское! По «Первой» было! Вчера, после программы «Время» телеведущая извинилась за причиненное неудобство, а потом говорит…
…По техническим причинам вместо конкурса Чайковского будет показана премьера испанского остросюжетного фильма «Отчаянный». Дорогие товарищи телезрители, желаем приятного просмотра!
— ….После этого всё и началось: Коламбия Пикчерз представляет… Производство компании Лосхулиганс… фильм Роберта Родригеса… В главной роли Антонии Бандерас… А потом этот волосатик зашёл внутрь и ка-а-к давай всех подряд мочить и колошматить — налево, направо, сверху, снизу — только успевай мёртвяков складывать.
К троице ребят незаметно подкралась рыжая девочка, с веснушками на щеках, с уже облупившимся, удивлённо вздёрнутым носиком. Длинноногая и нескладная с виду она казалась куклой выросшей из своего платья.
— О, Ромка, Васятка, приветики, — «шпионка» первым делом поздоровалась с малышами.
— Привет Беляшкин, — голос задиры тут же изменился. Из радушно-простодушного превратился в ехидно-задиристый.
— О чём треплешься с народом? Заливаешь, поди, как всегда. С тебя станется… Ты же Беляшкин!
— Я, не Беляшкин, — возразил пухлый рассказчик. — Моя фамилия, Кирилов.
— Кирилов, Беляшкин, Какашкин — какая разница. Один фиг, обманываешь. Знаем мы тебя, выдумщика — врунишку. Позавчера ты женским голосом разговаривал по микрофону. Вчера смотрел испанское кино. Сегодня придумаешь чего?
— Сама ты вруша, — Вовчик сердито взглянул на длинноногую занозу. Сжал губы. — Я говорю правду, про испанский фильм, который шёл вчера по «Первой», после «Время».
— Не было вчера никакого фильма после «Времени».
— Как это не было? — малиновая краска залила лицо мальчишки.
— Так, не было. Мы с мамой смотрели конкурс Чайковского в это время. И ещё у нас была в гостях тётя Валя, вместе с дочкой Ирочкой — все видели — никаких испанских фильмов не показывали.
— …Так, что ты — врун… врун, врун, врун. Не могли же, это кино, показывать только у тебя? Или для тебя? Все знают — так не бывает!
— Ах, так! Значит, не бывает? Выходит — я, врун?
— Да, врун — хвастун — болтун — трепач, — девочка запрыгала на одной ноге. — Бе-бе-бе-бе. Бляшкин — Какашкин — врун!!!
— Тогда! — Вовчик ехидно посмотрел на девочку и ничего не понимающих малышей. — Если вы не верите мне, пойду и расскажу кому-нибудь другому про суперски — офигенный фильм с кровавыми убийствами и кучей мертвецов.