— Знал бы ты, как долго я ждал этого момента, — возбуждённо дыша, пробормотал мститель. Он окончательно потерял контроль над собой, его глаза застлала кровавая пелена.
— Эй, эй… Ну ты чеААААААА!!! — речь Ржавого вновь превратилась в жалостливый вопль, когда заострённый металл раздробил его коленную чашечку.
От адской боли из глаз главаря бандитов потекли слёзы. Он кричал, звал на помощь своих подчинённых, когда в его тело вонзались острые болты, но Грису было плевать — даже если кто–то и придёт сюда, он лишь встретит свою смерть.
— Ты будешь умирать долго, уж поверь мне, — довольно лыбясь, бандит склонился над своей скулящей жертвой, — Как животное, пойманное в капкан. Хотя даже самый кровожадный зверь заслуживает большей жалости, чем такой кусок дерьма, как ты.
С этими словами Грис всадил последнюю железку в живот Ржавого. Очередной болезненный крик едва не заглушил громкий топот из коридора, на который мучитель отреагировал мгновенно — открывших двери преступников встретил лишь град дроби, лишая обычных людей жизни без каких–либо проблем.
— Наверное, я бы даже испугался, не будь мне так хорошо, — сладко потянувшись, пробормотал Грис, после чего повернулся к теряющему сознание, растерзанному толстяку, — Увидимся в аду. Если он есть.
Передёрнув затвор, мститель покинул кабинет, переступая через бьющихся в предсмертных конвульсиях бандитов, как через груды мусора.
Он убивал каждого, кого мог найти в этом притоне. Все лица, что врезались в искалеченный разум Гриса, он помнил до мельчайших деталей. Здесь не было невиновных, и каждый из них получал свою заслуженную кару. Поначалу мститель старался действовать с какой–никакой осторожностью, но быстро осознал, что вражеские пули ему попросту не страшны — да, попадание даже одной снимало значительное количество здоровья, но вид того, как свинец попросту отскакивал от его тела, заставил Гриса почувствовать себя неуязвимым героем старого боевика. Он хохотал, когда обдолбанные нелюди пытались удержать свои кишки внутри распоротых животов. Кровожадно лыбился, украшая интерьер гротескными пятнами крови и мозгов. Получал безудержное удовольствие, лишая людей жизни. И ему было плевать.
Но ровно до тех пор, пока он не добрался до комнаты, от одного вида которой кулаки непроизвольно сжимались в гневе. Вот она — его сестра — привязанная к кровати, абсолютно нагая, грязная и побитая. Сердце Гриса болезненно сжалось от такого зрелища. И он бы спас её, развязал, обнял, успокоил, дал одежду… Но над единственным дорогим человеком навис полуголый ублюдок, держа нож у девичьего горла.
— Назад, сука! — испуганно прокричал он трясущимся от вида покрытого кровью Бегуна голосом, — Хоть дёрнись — я её прирежу!
Гнев и жажда крови пересилили страх, рука с пистолетом молниеносно вытянулась в сторону недочеловека и надавила на спуск. Металлический болт покинул короткий ствол, вгрызаясь в горло худого преступника. И в этот момент два горящих яростью взгляда встретились. С ненавистью, захлёбываясь кровью, ублюдок из последних сил напряг руку с ножом, вскрывая обессиленной девушке сонную артерию.
Не сразу Грис осознал произошедшее. Он уже хотел было кинуться развязывать сестру, как понял, что той уже не помочь. Она умирала. Он убил её. Широко открыв глаза, мститель схватился за голову. Кровавая пелена больше не затмевала его рассудок. Грис молча наблюдал, как его сестра покидает этот мир, не в силах даже произнести последние слова.
И только обмякшее женское тело было немым свидетелем истошного, полного горя и отчаяния вопля того, кто отнял столько жизней, но не смог сберечь одну.
Грис молча вышел в тёмный переулок, смотря в одну точку безучастным взглядом. На его лице застыла полная апатия, а поблёскивающие в приглушённом дневном свете слёзы медленно сохли. Даже осторожное движение в стороне не привлекло внимание мёртвого внутри человека.
— Ты убил их? — прозвучал осторожный вопрос.
— Да, — безучастно ответил мститель.
— Так и знал, что ты это сделаешь, — Малыш тяжело вздохнул, — По твоим глазам это видел. Что будешь делать теперь?
— Не знаю, — даже не повернувшись к собеседнику, Грис медленно зашагал прочь от проклятого места. Ему было плевать и на покрытую кровью одежду, и даже на чернокожего громилу, что молча увязался следом.
Его жизнь окончена.
Глава 5 - Catastrophes before the calamity
На мегаполис медленно, но неумолимо опускалась ночь. Безумный день, что в жизни многих людей стал последним, подходил к концу. Уставшая не физически, но морально, Аврора сидела на краю крыши многоэтажки, свесив ноги вниз. Боязни высоты не было — осознание своей фактической неуязвимости вытеснило этот страх. Девушка задумчиво глядела вдаль.