Глава 13 - Beyond the Realms of Death
Казавшиеся ранее бесконечными, силы покинули Алдирис. Её враги оказались куда сильнее, не помогло даже значительное превосходство в грубой силе. Вестницу обхитрили и переиграли, воспользовались как её фанатизмом, так и замешательством, и вот теперь она лежит на земле, не в силах даже подняться на ноги. Удар гигантской глыбой потратил последние её очки здоровья, и сейчас Алдирис была ничуть не сильнее обычного человека.
— Молодые, живы? — раздался откуда–то со стороны басистый голос.
— Ага… Почти, — вторила ему сплюнувшая кровь девушка, — Сука…
— Хоть мы и победили… Но наш враг ещё жив, — пытаясь восстановить дыхание, проговорил Руги, поудобнее перехватывая огромный тесак, — Пора с этим покончить.
Алдирис не заметила, как палач приблизился к ней — судя по всему, сознание на секунду покинуло вестницу. Она лишь немо смотрела на победителя, не в силах даже произнести слово. Её мысли путались, в голове творился хаос — страх смешивался с ненавистью, пару раз Алдирис даже забывала кто она и что здесь делает. Умирающее сознание доживало свои последние мгновения.
— Настало время проявить твои грехи! — нараспев произнёс палач, после чего с размаху вонзил клинок в землю.
Сквозь упавшую тишину прорвался едва слышный хрип — вестница чумы попыталась закричать от боли, но попросту не смогла. В одно мгновение она почувствовала, как что–то вторглось в её разум, буквально выворачивая тот наизнанку, открывая миру все самые тайные, тёмные воспоминания.
Вот она видит, как пьяная мать вместе с отчимом избивают её. Секунда — и перед глазами стоит горящий дом, из которого, держась за тлеющий крест, выползает обгоревший человек. Вспышка — Алдирис в приюте, священник рассказывает о милосердии Бога к убогим. Боль — дети избивают одинокую девочку, насмехаясь над ней. Металлический привкус во рту — взгляд встречается с мёртвыми глазами обидчицы, её горло вырвано зубами. Страх — побег по снегу, близость смерти от обморожения. Ощущение тепла — Алдирис внутри деревянного дома, увешанного иконами. Запах церковного ладана — девушка в храме божьем, ощущение внутреннего спокойствия. Предательство — священник, что был для неё отцом, совращает невинную. Отчаяние — Алдирис молится о каре для людей. Обретение силы — голова насильника размазана по стене, его изуродованный труп поднимается на ноги. А затем последовал ужасающий, сводящий с ума калейдоскоп злодеяний — смерть каждого человека, которого убила Алдирис и её слуги, проносится перед глазами за секунду. Женщина пытается закричать — но нет сил.
— Твоя судьба была нелёгкой… Но причина не является оправданием! — задумчиво и вместе с тем агрессивно проговорил Руги, — Алдирис! За все совершённые тобой злодеяния, я приговариваю тебя к смерти!
Сказав это, палач как следует размахнулся, а затем обрушил на беспомощную Алдирис всю устрашающую мощь своего клинка — металл столкнулся с плотью, обращая тело женщины в кровавую кашу из мяса из костей. И тут же из земли буквально выстрелил железный штырь, нанизывая умирающую вестницу. Спустя мгновение ещё один кол пробил её грудь, а затем и голову пронзила острая сталь. Из сияющего багровым светом асфальта подобно щупальцам вылезли цепи, обматываясь вокруг конечностей Алдирис, сдавливая те и ломая кости. А затем резкий рывок во все стороны — ноги и руки женщины с хрустом отделяются от тела, брызжа кровавым фонтаном. Не в силах больше терпеть адские муки, сознание покидает несчастную навсегда.
— Пусть эта казнь послужит напоминанием для других, — сказал Руги, отдаляясь от изуродованного и насаженного на штырь трупа, под аккомпанемент скрежещущего об асфальт металла.
— Ну ты и маньячина, дружок, — присвистнув, высказался Кулов, когда окровавленный палач подошёл ближе.
— Чем более жестока участь виновных — тем больше людей задумается о своих поступках, — двусмысленно ответил Руги.
— Чё? — вырвалось непонимание из уст Сабрины.
— Ну, если тебе это облегчит смерть — пожалуйста, — пожал плечами майор, за спиной которого, пошатываясь из стороны в сторону, стояло несколько мёртвых солдат.
— Что ты имеешь ввиду? — оба напарника палача всё ещё не могли привыкнуть к его серьёзному тону.
— Внимательность как у парализованного крота, — Кулов раздражённо сплюнул на землю, — Смерть этой женщины не сняла с нас эффект болезни. Мы все скоро умрём.
Эта фраза, произнесённая спокойным голосом, прозвучала подобно приговору, из–за чего на мгновение воцарилась тяжёлая тишина.
— У меня осталось два часа жизни. У вас? — на удивление безразлично произнёс майор.