–Наш мир как был скучен, так таким и остался, – Кевин устало поправил засаленную куртку, – Но это не значит, что я буду бездействовать!
Он никогда не был альтруистом. Но всегда хватался за возможности. Каждое событие в жизни – маленькая история, в которой Кевин мог стать главным героем. А он любил быть главным героем. И пусть ещё вчера он помогал старухе донести сумки до дома, сегодня он сражается за то, что считает правильным. Сюжет историй лишь стал более красочным, динамичным. Смысл же их оставался прост и наивен. Но Кевину нравилось это. В его голове существовали десятки сложных, с трудом поддающихся описанию миров: их законы, догмы, боги. Когда твой внутренний мир столь запутан, простая реальность – именно то, что тебе нужно. И если его роль – просто победить плохих парней, чтобы спасти хороших, – он с удовольствием её примет. К тому же, кто будет его читать, если всех простых людей убьют?
Именно такие мысли витали в творческом разуме, когда из ближайшего дома раздались чьи–то громкие крики и грохот. Люди. Просты и мерзки, как и всегда. Край его зрения успел заметить чьи–то длинные ноги, секунду назад торчавшие из разбитого окна. Видимо, кто–то решил нажиться на воцарившемся беззаконии.
–Простой мир – простые сюжеты, – проговорил Кевин сам себе, выхватывая из кармана шариковую ручку.
Система подарила ему странную, в какой–то мере даже ироничную способность. Кевин получил доступ к так называемому «миру кошмаров» – банальное и глупое имя, писатель бы без сомнений обвинил автора этого названия в скудности фантазии. Если бы знал, кто им был. Тем не менее, связь Кевина с этим миром позволяла ему открывать разломы в это странное место, призывать оттуда предметы и существ, а последних даже зачастую контролировать. Немало времени он потратил на изучение своих новых сил, но так и не смог понять их суть до конца. Однако сейчас это не имело значения – Кевин обладал мощью, знал, как её использовать и для чего. А потому наглых грабителей ждала довольно неприятная участь. Кошмарная, как бы сказал писатель.
–Зачем ты мне это всё рассказываешь? – непонимающе спросил Руги, чья рука до дрожи сжимала тесак.
–Я… Да, прости, – Кевин только сейчас осознал, что увлёкся, – Просто хотел, чтобы ты…
–К делу! – палач гневно вонзил клинок в землю, не без труда сдерживая гнев.
–Хорошо, – писатель выдохнул, собрался с мыслями, а затем затараторил, будто подгоняемый кем–то, – В твой дом вломились грабители. Я их убил, но они успели очень сильно ранить твою мать. Я не мог ничем ей помочь, единственный способ её спасти был затащить её в мир кошмаров. Я это сделал, потом обыскал дом, узнал о тебе, наблюдал за тобой, узнал кто ты и что умеешь. А потом…
–Что ты сде… – Руги буквально проглотил рычащую ненависть, оборвав себя на полуслове, – Если ты сделал… Это. Из благих побуждений… Почему не вытащишь её оттуда? И как вообще это ей поможет, ублюдок!? – последнюю фразу юный палач буквально прокричал.
–Понимаешь… Не всё так просто, – Кевин неосознанно попятился назад, выставив руки в примирительном жесте, – Этот мир – очень странное место. Я днями изучал его, и кое–что понял. В нём не существует такого понятия, как смерть. Если чьё–то тело гибнет – существо сразу перерождается, но в более… Кошмарную, так скажем, форму. Причём новый облик, судя по всему, зависит от страхов погибшего. Твоя мать умирала, Руги, и я решил спасти её… Вот так. Да, так себе помощь, но уж лучше, чем ничего не делать!
–Хорошо… Допустим, – палач наконец сумел более–менее взять себя в руки, хотя его голос всё ещё подрагивал, – Тогда почему ты не вытащишь её сюда?
–Я не могу просто так взять и вытащить из этого мира всё, что мне вздумается. Действие рождает противодействие, слыхал? Тут аналогичный принцип. Обитатели этого места не особо хотят его покидать, мне приходится вырывать их оттуда силой. И чем могущественнее сущность – тем труднее её призвать, – Кевин на секунду замолчал, будто обдумывая следующие слова, – Руги, твоя мать… Судя по всему, она боялась чего–то очень сильно. Я пытался её призвать, но встретил такое сопротивление, что мне это чуть не стоило жизни. Она… Она уже не человек, даже близко нет.
–Тварь… Получается, ты убил её!? – гнев Руги снова начал прорываться наружу, чудовищный тесак опять поднялся над землёй.
–Да хватит меня перебивать! – не выдержал уже Кевин, – Личность существа сохраняется! Затуманенная, но сохраняется! И даже, мать твою, не спрашивай, как я это узнал! Твоя мать – это твоя мать! И ты нужен ей! Она потеряна и испугана, не знает, что ей делать! Представь себе, что ты умер, а потом стал чудовищем! И тебя ещё какой–то хрен пытается затянуть в странного вида разлом! Пойдёшь туда добровольно? Я сильно сомневаюсь, – писатель устало выдохнул, – Руги, я понимаю, что поступил ужасно. Я выбрал наименьшее зло, но это всё ещё зло. Жалею я об этом? Нет, но ошибки нужно исправлять. Ты хочешь ей помочь, я хочу ей помочь. Так может нам стоит действовать вместе, а не здоровенной железкой махать?
Палач помрачнел на глазах. Без каких–либо движений или звуков он стоял, понурив голову. По окровавленному лицу прокатилась одинокая, полная боли слеза.
–Что ты предлагаешь? – безжизненным тоном спросил Руги.
–Сразу бы так, – Кевин раздражённо сплюнул, – Значит, слушай. Я могу закинуть тебя в мир кошмаров, ты найдёшь свою мать, убедишь её последовать моему зову, и я вас обоих вытащу. Всё просто.
–А если она меня не узнает? – голос, что ещё недавно сочился ненавистью, сейчас звучал понуро и обессиленно.
–Скорее всего, так и будет, – писатель задумчиво смотрел сквозь собеседника, – Тогда тебе нужно ослабить её, чтобы я мог вытащить её насильно. Да, Руги, тебе придётся с ней сразиться. Я не буду тебе врать в этом плане. И прежде, чем ты спросишь: найти её будет легко. Мир кошмаров – странное место. Понятие пространства там весьма абстрактное. Просто иди вперёд – и найдёшь то, что ищешь.
Закончив, наконец, говорить, Кевин шумно выдохнул. Все эти события лежали на его душе многотонным камнем, сбросить который было серьёзным облегчением.
–Когда начнём? – с особой, твёрдой как сталь, обречённой решимостью спросил Руги.
–Да хоть сейчас, – писатель слабо улыбнулся, – Чем быстрее с этим разберёмся – тем лучше.
–Тогда открывай свой разлом, – палач перехватил поудобнее оружие, в его глазах плясали огненные блики, – Если нужно сразиться с мамой, чтобы спасти её – я это сделаю.
–Сразу бы так, – вновь повторил Кевин, доставая из кармана окровавленную ручку.
Откуда–то издалека донёсся нарастающий гул – с затянутого тучами неба падали первые капли дождя.
«Обещаю, я вытащу тебя», – пронеслось в опустошённом болью разуме, – «Даже если придётся тебя убить».
Сегодня у Тэрсу явно несчастливый день. Спасительница оказалась совершенно не такой, какой он её себе представлял, а потом и вовсе убежала куда–то. Парня мучила совесть за то, что он взял немного еды из той кучи, что валялась в комнате, но разумом понимал – Аврора бы не осудила – слишком добрая. Вот только она такая же, как и он сам – молодая, безответственная. Ждать от неё защиты бесполезно. Значит, нужно искать другие способы. Другие пути.
Дорога домой тоже выдалась, мягко говоря, непростой. Пройтись пешком от одного конца погрязшего в анархии города до другого – та ещё задачка. Хоть Тэрсу и старался избегать любых опасностей, пару раз они всё же настигли его. Сначала он чуть не влетел в патруль каких–то странных роботов, которые поначалу хотели увести юношу с собой, но потом они резко, будто по тревоге, понеслись куда–то неуклюжим, медленным бегом, напрочь забыв про Тэрсу. А во второй раз блондин и вовсе натолкнулся на какое–то крупное, похожее на странного динозавра существо, что пристально изучало человека взглядом монотонных глазок. К счастью, монстр не тронул юношу: прорычав слово «Слабый», оно с тихим хрустом попросту исчезло, дав Тэрсу уйти.