–Как тебя зовут–то? – холодно спросил Руги, хотя его глаза светились заинтересованностью.
–Кевин… Кевин Стинг, если быть точным. Писатель, – представился мужчина, а уже через мгновение за его спиной раздался беспорядочный топот и ругань, – А вот и они…
Сказав эти слова, Кевин сделал странное движение рукой, будто разрезая пространство шариковой ручкой. На удивление инструмент действительно создал в воздухе нечто, напоминающее источающую оранжевый свет рану на теле мироздания. Спустя секунду из разлома послышался утробный, хриплый рык, и с отвратительным звуком оттуда буквально вывалилось нечто, отдалённо напоминающее уродливую, сморщенную собаку. Пискнув от удара о пол, существо неторопливо поднялось на четыре массивные лапы, отряхнулось и выжидающе уставилось на писателя. Животное, если его можно было так назвать, выглядело устрашающе: чёрная, будто опалённая кожа, изуродованная многочисленными язвами, непропорциональная, трёхглазая морда, и уродливая, больше похожая на крокодилью, пасть, из которой безостановочно капала слюна. Тварь будто была воплощением кошмаров человека, что боится собак, самим олицетворением этой фобии.
Дверь, что ещё недавно чуть не сорвали с петель пинком, снова постигла эта участь. Но в этот раз внутрь ввалился не палач, а монструозный бугай, держащий в двух руках кусок вырванной из здания арматуры. Его неестественный рост и видоизменённая, звериная морда, явно говорили о том, что он тоже был одарён системой. Из–за спины громилы показались несколько обычных людей с огнестрелом в руках, что на фоне своего, по всей видимости, главаря, казались совсем небольшими и безобидными.
–УБЬЮ! – взревел бугай, замахиваясь импровизированным оружием.
В то же мгновенье уродливый пёс злобно зарычал и без малейшего разбега сиганул вперёд, широко раскрыв пасть. Громила, что, казалось, вот–вот обрушит всю свою мощь на хрупкого писателя, в последний момент выставил арматуру перед собой, защищаясь от чудовища. Каким же было его удивление, когда тварь пролетела мимо, будто не замечая мускулистой туши. Сзади раздались крики и стрельба, к которым вскоре присоединился предсмертный хрип, вырвавшийся из разодранного горла.
Кевин мгновенно воспользовался замешательством. Перехватив ручку на манер ножа, он провёл на полу линию между собой и врагом, отпрыгнул назад. Бугай глядел на противника непонимающим взглядом – все эти действия казались ему абсолютно бессмысленными. Тем не менее он, громко взревев, перехватил арматуру на манер копья, и, без особых затей, швырнул его в явно не ожидавшего подобного писателя. Судорожно прочертив полосу в воздухе, он создал перед собой преграду – обезображенное человеческое тело, больше похожее на освежёванный кусок мяса. С чавканьем длинная железка прошила щит из плоти, добралась до Кевина и, лишая его немалого количества здоровья, отбросила назад. Писателю пришлось постараться, чтобы не упасть к ногам спокойно наблюдавшего за бойней Руги.
–Паскуда… – процедил сквозь зубы Кевин, отбрасывая в сторону защитивший его труп вместе с окровавленной арматурой.
А между тем сам громила неожиданно встал на четвереньки, из–за чего окончательно перестал походить на человека. Пригнувшись, он оттолкнулся от пола всеми четырьмя конечностями, отправляя себя в довольно неуклюжий, но дальний полёт. Линия, ранее начерченная Кевином, превратилась в расщелину, из которой к бугаю потянулись опалённые человеческие руки, пытаясь схватить того. Но безуспешно – огромная туша неостановимым бронепоездом пронеслась над ними, со всей скоростью и мощью столкнувшись с писателем. Точнее, попытавшись это сделать. За секунду до столкновения перед взмахнувшим ручкой Кевином появился очередной разлом, из которого показался кусок какой–то проржавевшей, но очень острой металлической конструкции. Под аккомпанемент предсмертного вопля последнего из своих помощников, громила налетел на ржавые шипы, что обратили его собственную силу против него самого. Треск рвущейся кожи и плоти – и спустя мгновение разлом вместе с острыми железками исчез, а на пол повалилось бездыханное и обезображенное тело казавшегося грозным бойца, лицо которого превратилось в неприглядное, багровое месиво.
Кевин облегчённо выдохнул. Враг оказался куда слабее, чем выглядел – ему хватило всего одного удара. Взгляд писателя переместился на чудовищную собаку, что как раз принялась усердно поедать ещё тёплые трупы бандитов, физиономии которых обезобразила гримаса неописуемого ужаса. Стоило зелёным глазам сойтись на твари, как та сразу прекратила трапезу и, разочарованно хрипнув, подошла к своему хозяину. Тот без каких–либо сантиментов вонзил оказавшуюся крайне острой ручку прямо в голову существа – раздался приглушённый писк, а затем тварь шумно повалилась на пол. Уродливое тело почти сразу растворилось в воздухе, оставив после себя лишь облако оранжевой дымки.
–Эти твари не должны жить в нашем мире, – поспешно ответил Кевин на немой вопрос Руги.
–Ладно, хватит. Зачем весь этот цирк? – с подозрением спросил палач, что за всё время короткого боя даже не поменял позы.
–Ну… Я должен был доказать свои намерения делом. Ибо сказать я должен… Не самые приятные вещи, – вновь замялся Кевин, покручивая в ладони окровавленную ручку.
–Я слушаю, – холодно сказал Руги, хотя глаза его выдавали заинтересованность.
–Ну… Знаешь… Так, ладно! – писатель неожиданно стукнул самого себя по щеке, – В общем… Я знаю, куда делась твоя мать.
–Да даже моя бабушка стреляет лучше вас, железных дуболомов! – задорно кричал Луи, превращая очередного робота в искрящийся металлолом своим саксофоном, – И это учитывая то, что она год как умерла!
Пока Стронгарм как берсеркер носился от одного врага к другому, показывая им всю мощь своего инструмента, его товарищ действовал немного элегантнее. Уклоняясь и защищаясь от жёлтых трассеров, Вайтснэйк обрушивал на роботов всю свою красочную, музыкальную мощь.
–Jawbreaker! – пропел металлист, ударяя по струнам.
В ту же секунду со стороны ближайшего стального воина послышался треск стекла, резво сменившийся скрежетом металла – его прямоугольную голову попросту разделило надвое невидимой, устрашающей силой. Будь на его месте человек – его верхнюю челюсть попросту бы отделило от нижней, соответствуя имени этой способности.
Солдаты самопровозглашённого Императора не выделялись какой–то особой тактикой – они попросту шли вперёд, напролом, стреляя из своих странных орудий. Вот один робот приблизился к Рэйнбоу, готовясь поразить его в упор – но в ту же секунду ловкий музыкант опрокинул тяжёлую машину молниеносной подножкой. И не успел механический воин рухнуть на асфальт, как вновь раздался мелодичный удар по струнам. От чудовищной силы задрожал воздух, отбрасывая упавшего робота, как бесполезный хлам, сбивая его телом ещё нескольких его товарищей. В арсенале Вайтснэйка было множество хитрых способностей, и направленный акустический удар – наверное, самая универсальная из них. Зачем бить что–то кулаком если можно ударить самим воздухом, подгоняемым чудовищной кинетической энергией? Рэйнбоу даже не задумывался о природе этой силы – попросту воспринимал её, как нечто само собой разумеющееся. Резкие перемены в мире он пережил без особых проблем.
–Эй, партнёр! – Луи не без труда мог докричаться до соратника сквозь свист трассеров и скрежет металла, – Мне не помешает помощь!
–Понял! – мгновенно отозвался Рэйнбоу, хотя его голос сразу утонул в грохоте очередного акустического удара, что смял ещё нескольких врагов.
Стараясь игнорировать немногочисленные попадания трассеров, металлист сосредоточился, а затем как можно быстрее сыграл простую, но оттого не менее прекрасную мелодию. Вокруг музыканта разошлась едва заметная, жёлтая волна энергии, что оседала прозрачным контуром на нём и его товарище. Оба в ту же секунду почувствовали такой прилив сил, что, казалось, могут свернуть горы голыми руками.
–О, да! – задорно воскликнул Стронгарм, с удвоенным рвением круша врагов, – Такой аккомпанемент мне по нраву!