Когда я поприветствовала его, весь внутренний конфликт, который он чувствовал, когда ступил на мое крыльцо, исчез. Он вошел в прихожую, обернутый слабым оттенком цвета морской пены, который представлял в моем воображении спокойствие, каким он и был. Пока Куинн снимал свою куртку, я позволила себе немного рассмотреть его. Он носил брюки-карго, которые вы можете найти в любом универмаге. Простая черная футболка красиво обтягивала его торс. Куртку он бросил на вешалку, по-видимому, военный образец. Сочетание всего этого говорило о том, что он прикладывает усилия, чтобы выглядеть как обычный гражданский, но не может полностью быть им. Солдат, он всегда солдат. Так ведь?
Он осмотрелся вокруг с неподдельным интересом.
— Я всегда думал, что это отличный дом.
— В самом деле?
— Когда мы были детьми, все думали, что этот дом с привидениями и что Дженис Крабтри была ведьмой, смешивающей зелья в подвале. Я никогда не верил в эту ерунду.
Я кивнула и проглотила ком в горле. Это был слух, увековеченный детьми из новой части города, где вырос Куинн. Но потому что я была из старой части города, я знала лучше. В доме не было призраков, и Дженис не была ведьмой. В Вудлэнд Крик просто не было такого понятия.
Были несколько волшебников, разбросанных в округе, хотя, и слухи о Дженис, смешивающей зелья в своем подвале были не далеки от истины. Не то чтобы она отрицала их. Наоборот, я всегда подозревала, что она покрасила свой дом в цвета зеленого лайма и фиолетового, чтобы подпитывать слухи. Старая викторианская чудовищность — в комплекте с круглой комнатой и башней — выглядела так, словно ведьма обязана жить здесь. Опыт научил меня, что зерно истины было в сердцевине каждого слуха, независимо от того, каким, казалось бы, нелепым он мог быть.
— Хм. Я уверена, что они, вероятно, говорят то же самое обо мне сейчас, — сказала я, смеясь.
— Нет, ты слишком красивая, чтобы быть ведьмой. Не то, чтобы Дженис была не красивая. Я уверен, что она другая, — добавил он быстро. — Она здесь? — его взгляд путешествовал вверх по парадной лестнице, ведущей на второй этаж.
— Нет. Она умерла несколько лет назад, — печаль с оттенком чувства вины захлестнула меня. Я была рада, что Куинн не страдал тем же недугом что и я, не мог чувствовать все эмоции слишком остро. Прошло почти шесть лет с момента сердечного приступа Дженис, а мне до сих пор ее страшно не хватало. — Ну, — сказала я, пытаясь сменить тему. — Мы можем поесть на кухне.
Я повернулась в ту сторону, но он остановил меня. Куинн посмотрел на свою руку, как если бы был удивлен тем, что прикоснулся ко мне, а выражение его лица и его прикосновение заставило мой желудок сделать сальто. На этот раз, самым лучшим образом.
— Мне так жаль, Уиллоу. Я знаю, что вы были близки, — меланхолия, которой веяло от него, соответствовала моей собственной.
Он слегка сжал мою руку, а потом я наблюдал за тем, как его рука опустилась. Я была уверена, что выражение моего лица было таким же далеким. Прошло много времени с тех пор как другой человек, не считая Райана, касался меня, и еще больше с тех пор, как кто-либо заставлял мое сердце сбиваться с ритма и биться быстрее, как это сделало прикосновение Куинна. Я провела его через дом, борясь с желанием схватить его за руку и переплести со своей, просто так я смогла бы снова прикоснуться к нему.
— Я знаю, что люди думали, что Дженис и я не ровня. Они не могли понять, почему я хотела болтаться с кем-то на пятьдесят лет старше меня, но она была одним из моих лучших друзей.
— Нет никаких правил, когда дело доходит до друзей. К тому же, даже у ведьм есть семья, не так ли? — он рассмеялся на то, что он до сих пор считал абсурдным понятием. — Я думал, что она была тетей или кем-то вроде, так как ты всегда была здесь и помогала ей в кафе.
На кухне я взяла пиццу из его рук и положила на стол. Вытащив несколько тарелок из шкафа, я поставила их рядом с пиццей.
— Мы были семьей во всех отношениях, что имело значение. Я была единственной, кто у нее был, и когда она умерла, она оставила мне дом, потому что она знала, что я любила его.
Он недоверчиво посмотрел на меня.
— В самом деле? Она отдала тебе свой дом?
— И кафе тоже, хотя я думаю, она считала, что это плата за старый долг, — я открыла дверцу холодильника. — Пиво?