Я вынула пенопластовый контейнер с моей курицей и рассмеялась.
— Мы ели с тарелок прошлым вечером, и ты видел содержимое моего холодильника. Не похоже, что мои шкафы пустуют, — добавила я, несмотря на то, что их содержание было немного необычным. На самом деле, я собиралась приготовить на завтра лазанью. — Дело в том, что я подаю еду людям в течение восьми часов каждый день, семь дней в неделю. Сегодня вечером, я должна буду приготовить на завтра лазанью, потому что должна встать на рассвете, чтобы начать готовить десерты.
Он кивнул.
— Я понимаю. Последнее, что ты хочешь делать, — это готовить для себя.
— Правильно. Говорят ведь, что лучшая еда — это дегустация чего-нибудь приготовленного кем-то другим. Я зарабатываю на жизнь, основываясь на этом принципе. И живу этим тоже, я думаю.
— Я не в праве судить вас, леди. Это довольно жесткий график.
Мы ели в уютной тишине, неловкость, которая заполняла комнату, когда я только вернулась домой, ушла. Наконец, через несколько минут Куинн заговорил.
— Прошлым вечером ты сказала, что унаследовала кафе из-за долга. Я задавался этим вопросом весь день.
Я кивнула и проглотила кусочек курицы.
— Я действительно не должна была говорить об этом. Думаю, Дженис чувствовала, что обязана мне, но это не совсем так.
Я тщательно взвешивала свои следующие слова. Насколько я была готова поделиться с этим человеком, которого я едва знала? Сколько я хочу знать о нем? Ответов на оба вопроса я боялась. Будучи подростком, он был самым раскованным, общительным парнем, которого я знала. Для меня он был лучом позитива в мире путаницы эмоционального потрясения. Я знала, что теперь он боролся со своей темной стороной, но в нем все еще были следы того парня, которого я помнила. Может быть, если я откроюсь ему, он откроется мне?
— Ты хочешь услышать эту историю?
— Только если ты хочешь рассказать ее мне.
— Я хочу, но никто не знает об этом, кроме Райана и моих родителей, и я хотела бы сохранить все, как есть.
— Я хорошо храню секреты, Уиллоу, — его лицо выражало искренность. Было не трудно представить, какие секреты он хранил в течение последних пятнадцати лет в вооруженных силах.
— Хорошо, Дженис была немного свободной духом, — он кивнул и отложил свои палочки для еды, чтобы обратить на меня пристальное внимание. — Она проходила через фазу, в которой была не согласна с направлением политики нашей страны. Отказываясь следовать новым законам, она верила в свое право не финансировать правительство в том, что она не поддерживала.
Куинн заметно напрягся.
— Что это значит?
— Она не платила налоги.
— Вообще? — отвращение окрасило пространство комнаты в красновато-коричневый цвет.
Куинн был патриотом. Посвятив свою жизнь защите того же правительства, которое не принимала Дженис, он был не согласен с тем, что она сделала. На самом деле и я не была согласна с ее решениями, но Дженис — это Дженис. И я любила ее невзирая ни на что.
— Не совсем. Около четырех лет.
— А что было в течение этих четырех лет?
— Правление Рейгана. Она была недовольна делом «Иран-Контрас» (прим. ИРА́Н-КО́НТРАС (дело «Иран-контрас», Iran-Contra affair), политический скандал, связанный с незаконными тайными сделками в 1986–1987 годах по продаже США оружия Ирану в обмен на американских заложников в Ливане и передаче вырученных средств никарагуанским контрас).
Он покачал головой. Его неодобрение усилилось моими собственными чувствами по этому поводу.
— Видимо, все на самом деле не так просто, как кажется.
— Я знаю, но Дженис считала по-другому, — продолжила я. — Правильно или нет, она действовала в соответствии с ее собственным набором правил. Она начала платить их снова, когда был избран Буш, но затем поменяла позицию снова с приходом Клинтон.
Крошечная улыбка появилась на лице Куинна.
— Я предполагаю, что она была неравнодушна к одной из сторон, ведь так?
— Не-а, и у нее никогда не было много денег. Поэтому, когда в 2003 году пришел человек из налоговой, она не смогла оплатить штрафы. Кафе работало недостаточно хорошо в то время, и она чуть не потеряла его.
— Но? — спросил он.
— Но кто-то пошел и заплатил им.
Его челюсть упала.
— Ты оплатили ее налоги? Как? Тебе было восемнадцать?
— У меня был небольшой, но приличный фонд для колледжа, который моя бабушка скопила для меня. Я использовала его.
— Я не могу поверить, что твои родители позволили тебе сделать это, Уиллоу. Ты была самой умной девушкой, которую я знал. Ты могла бы поступить в любой колледж, который только захотела.