Но оно должно было. Куинн отстранился, оставив меня нуждающуюся и задыхающуюся. Я открыла глаза, чтобы найти комнату купающейся в том же малинового цвета желании, которое пылает под моими закрытыми веками, что подтверждало, что он чувствовал то же самое.
— Ну, это стоило пятнадцати лет ожидания, правда? — спросил он, посмеиваясь.
— Давай сделаем это снова, — я улыбнулась.
Он засмеялся.
— О, мы сделаем. У меня такое ощущение, что это все, что я буду хотеть делать теперь.
— Ммм, — я была согласна. Я провела пальцами по его затылку. Короткие волосы ощетинились против них, и я поняла, что борода была не единственной вещью, изменившейся в нем. — Ты постригся сегодня?
— Еще одна попытка произвести впечатление. Как тебе?
— Справился, справился и еще раз справился, — пробормотала я, все еще слегка запыхавшись.
— Кстати, чесночный хлеб, похоже, более чем готов, — он предложил мне руку и помог слезть со стойки. Он подвел меня к столу и снова протянул мне мой бокал вина.
Через несколько минут, Куинн поставил передо мной тарелку, наполненную спагетти и, как казалось, домашним соусом. Кусочек лишь незначительно подгоревшего чесночного хлеба довершал композицию.
— Сожалею по поводу хлеба, — сказал он.
— Это стоило того.
— В самом деле.
Мое сердце гудело.
— Куинн, — сказал я, когда он сел рядом со мной со своей тарелкой. — Это действительно замечательно. Ужин, стрижка… это все… прекрасно… но я хочу, чтобы ты знал, что ты не должен делать это. Я хотела поцеловать тебя прошлым вечером и вечером ранее. Ты выглядишь потрясающе, но и таким, какой ты был раньше, ты мне тоже нравился.
— Я знаю.
Мне нравилось то, что он не смутился, я улыбнулась.
— Хорошо. Я просто хочу, чтобы ты знал, что можешь быть самим собой со мной.
Он пожал плечами.
— Не думаю, что могу быть кем-то еще, но признаю, что мне есть, что совершенствовать здесь, — сказал он, указывая на себя. — Ты смотрела на мою бороду прошлым вечером. И я подумал, что это хорошее место, чтобы начать.
— Мне было интересно, как она будет чувствоваться на моем лице.
Он усмехнулся.
— Я думаю, тебе все еще интересно это.
— Действительно, но так тоже хорошо, — лучше, чем хорошо. Фантастически. Отлично. Удивительно.
— Вот это правда. Я запутался, Уиллоу.
Не желая подтверждать словами, я уже знала, что сдержала свое выражение стоически. Пусть он говорит.
— Что-то в тебе заставляет меня хотеть стать лучше. Я наблюдал за тем, как ты смотришь на мою бороду прошлым вечером, и решил, что ты заслуживаешь лучшего, чем это.
— Лучшего, чем борода? Я действительно не возражаю. Это своего рода было тебе к лицу.
— У тебя ежедневно куча забот. У тебя есть свой собственный бизнес. Ты планируешь открыть еще один. Ты сладкая, красивая и смешная. Любой мужчина, заинтересованный тобой, должен хотеть становиться лучше, потому что ты этого заслуживаешь. Ты такая женщина, которая не должна была соглашаться на кого-то, кто просто берет и ничего не отдает взамен.
Мое сердце, которое было настолько переполнено, за несколько минут перевернулось.
— Вот почему я не поцеловал тебя прошлым вечером, хотя мне очень хотелось. Для того чтобы быть достойным тебя, я должен был быть намного лучше.
— Но ты едва знаешь меня, Куинн.
— Я знаю достаточно и знаю, что ты заслуживаешь лучшего, чем я, — он криво улыбнулся. — Как ты можешь видеть, я не очень хорош в том, чтобы отрицать то, что я хочу.
— А ты хотел поцеловать меня? — когда я говорила это, моя голова немного кружилась.
— Я хотел, и после ужина я собираюсь сделать это снова.
Я никогда не ела так быстро.
Глава 8
Уиллоу
— Закончим это завтра, — сказала я, когда Куинн достиг угла. Мы прибивали новый потолочный плинтус в ванной.
Он спустился вниз по лестнице и развернулся, чтобы я тут же оказалась в его руках.
— Согласен. Это не то, что стоит делать в субботу вечером. Давай займемся чем-нибудь повеселее, — его губы задели кожу чуть ниже моего уха, и я растворилась в нем.
— Ты подразумеваешь что-нибудь конкретное? — мои щеки покраснели. — Мне, вероятно, следует принять душ для начала? — хотя он и не возражал, я чувствовала на себе запах пота и пыли после тяжелой работы.
Последние несколько дней были словно сон. Это может быть бредом сумасшедшего так потеряться в желании до невозможности нормально мыслить, но это не было преувеличением. Сколько бы это не продлилось, я дала себе эту отсрочку, тихо и втайне сходить с ума от него.