— Так вот, это неправда, — запротестовала она. — Я очень осторожна. Я — оборотень, а не эксгибиционистка. Но я рада видеть, что все вернулись к своим старым «Я».
Морщинистое старое лицо Клайва расплылось в улыбке.
— Некоторые вещи никогда не меняются, независимо от того, что я видел.
— Отлично. С меня достаточно вас двоих. Мы тратим время впустую.
Я пронес ее через дом и через черный ход. Оставив Клайва позади, мы пересекли газон.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Я буду в порядке. Более важный вопрос: как ты себя чувствуешь?
Я не считаю, что мое эмоциональное здоровье было более важным, чем ее физическое, но Уиллоу всегда больше беспокоилась обо мне, чем о себе самой.
— Разве ты не знаешь?
Она ответила с лукавой усмешкой.
— Может быть, но я предпочла бы услышать об этом от тебя.
Я проглотил свою гордость, и все прошло на удивление хорошо.
— Ну, я нервничаю. Тревожусь. Испуган. Я делаю тебе больно?
Она покачала головой, и ее мягкие каштановые волосы коснулись моего плеча.
— Я почти уверена, что заклятье снято.
— Заклятье? — я остановился у ручья. — Ты готова встать?
— Да, — я осторожно поставил ее на ноги, но не отпустил, пока не убедился, что она может стоять самостоятельно. Простыня соскользнула на землю, и теперь она стояла голая и совершенно не стыдящаяся этого. — Давай сделаем это, — сказала она. — Мои ноги мерзнут.
Я даже не замечал, что и мои тоже, пока она не произнесла это вслух.
— Как насчет моих шорт?
— Они тебе нравятся?
— Ну, да, наверное.
— Тогда сними их, — она поиграла бровями. — Шутки в сторону. Если ты этого не сделаешь, они порвутся в клочья.
Я провел пальцами вдоль пояса, вдруг смутившись.
— Я видела тебя голым, Куинн. В доме и здесь. Поверь мне, тебе нечего стыдиться.
Это ей нечего стыдиться. Ее бледная кожа светилась в бледном лунном свете, который был ярче снега. Небольшие, но совершенные груди указывали на меня в холодном ночном воздухе. Я поедал ее своими глазами. С головы до ног я поклонялся ей, мои глаза задерживались на тех местах, которые я только начал исследовать.
— О, у нас будет много времени для этого, когда мы вернемся. Обратись со мной, и я покажу тебе все.
«Просто пожелай это».
Я не знал, были ли какие-то особые слова, которые я должен был сказать, или было достаточно просто подумать. Я глубоко вздохнул и пошел на это. «Сделай меня оленем снова». Невидимые силы внутри меня смещались и скручивались, но я не сводил глаз с Уиллоу, удивляясь вместо этого тому, как изменялась она. Сквозь дымку мерцающего воздуха вокруг себя я наблюдал, как две ее ноги стали четырьмя. Богатая, песочно-коричневая шерсть сменила ее сливочную кожу, изменяясь до белоснежной к подбрюшью. Ее нос стал большим, черным и круглым, возможно, менее изящным. На ее голове появилась пара торчащих ушей. Но ее глаза…
…они были такими же.
Она моргнула. «Теперь мы можем общаться так».
Я посмотрел вниз и понял, что был настолько очарован ею, что даже не заметил своего собственного дискомфорта, поскольку мое тело превратилось во что-то, что я до сих пор не узнавал. «Итак, мы можем читать мысли друг друга? Как Клайв?»
«Не совсем. Я слышу только то, что ты хочешь, чтобы я услышала, и наоборот. Это тот же диалог, но нам не нужно говорить. Если ты не хочешь, чтобы я что-то знала, я не узнаю, но ты должен быть осторожен. Не у всех есть фильтры».
«Некоторые люди могут слышать все».
«Райан может слышать все подряд». Она почему-то выглядела извиняющейся. Или, может быть, я мог ощущать ее эмоции, как она может мои, когда мы в человеческом обличии. «Я собиралась рассказать тебе это».
Я топнул ногами. Райан тоже читает мысли. «Боже правый, держу пари, я дал ему достаточно материала, чтобы передать тебе».
«Я не играю в подобные игры. Если бы я несправедливо завоевала твое сердце, оно не было бы моим. Я попросила Райана держаться подальше от наших голов». Она сделала несколько шагов, чтобы опробовать свои собственные ноги. «Хотя временами он нарушает мои правила, и иногда приходится мириться с этим. Его сердце обычно находится в нужном месте».
Она сделала еще несколько шагов в мою сторону и уткнулась носом мне в шею. «Я бы не знала, что ты поедешь в земли Тима, если бы он мне не сказал».
«Хотел бы я, чтобы он этого не делал. Тебя бы не подстрелили».