Я, вероятно, все еще улыбалась, когда уплывала в сон.
***
Осмотревшись, я нашла кровать пустой, а комнату темной. Когда мой оклик к нему остался без ответа, я с неохотой встала с кровати. Порывшись в сумке, я достала оттуда пару штанов для йоги и футболку, понимая, что далеко он не ушел.
Я прошла в холл отеля с босыми ногами и заспанными глазами, используя свою интуицию, чтобы найти его. Куинн сидел один в конце длинного зала в выставочной зоне отеля. Его пальцы легко постукивали по краю скамьи. Он погрузился в мысли, разглядывая картины, висящие на стенах вокруг него.
Я прочистила горло, чтобы не подкрадываться и не пугать. Когда он улыбнулся в ответ, я приняла это как приглашение и сделала еще несколько шагов, чтобы сесть рядом с ним.
— У тебя были проблемы со сном?
— Не как обычно, нет. Я спал очень хорошо, но потом проснулся. Я не хотел тебя беспокоить. Вывеска этой выставки привлекла мое внимание еще сегодня днем. Я хотел пойти и проверить.
Это привлекло и мое внимание.
— Это прекрасно, — сказала я, глядя на бронзовую скульптуру головы самки оленя, которая привлекла внимание Куинна, прежде чем я подошла. Она была изящной и гладкой по сравнению с великолепным, сделанным из меди самцом, висевшим рядом с ней. Мои глаза естественно перешли к самцу, но глаза Куинна были прикованы к самке.
Он молчал, и я ждала.
Наконец он глубоко вздохнул, как будто ему нужно было сказать то, что он скажет дальше.
— Как ты делаешь это?
— Что?
— Если ты чувствуешь все то, что чувствую я, тогда как ты можешь быть рядом со мной? Почему ты хочешь быть с таким уродом?
Я коснулась его руки и провела пальцами по его пальцам. Я подумала о том, как это ощущалось, наконец, спать рядом с ним, наши ноги переплетались, и его грудь размеренно двигалась под моей щекой.
— Я хочу узнать тебя, Куинн. Тебя всего. То горе, которое я иногда ощущаю, сидя рядом с тобой, из-за того, что тебе пришлось пережить. Тебе нужно будет пройти это снова, если хочешь двигаться вперед, но ты не пройдешь этот путь в одиночку.
Я провела большим пальцем по его запястью.
— Кроме того, в тебе нет ничего уродливого. Я думаю, что ты прекрасен как внутри, так и снаружи. Каждый твой шрам. Каждый недостаток, — я оторвала взгляд от его лица и снова посмотрела на экспонаты. — Ты такой же красивый, как все в этом музее.
Он помолчал несколько минут.
— В тот день в лесу была лань, — наконец сказал он. — Она была так прекрасна. Ее мех был более глянцевым, чем я когда-либо видел на олене в нашем округе. Когда я пришел в себя после эпизода ПТСР, она легонько прильнула ко мне, как будто пыталась удержать меня в тепле или поддержать связь. Она посмотрела на меня своими большими карими глазами, и было похоже, что она разговаривала со мной, говоря, чтобы я оставался спокойным, потому что все будет хорошо. Когда парни подошли ближе, она издала визг, а затем убежала. Клянусь, она сказала им, где я.
Я сжала его руку.
— Может быть. Знаешь, у животных очень развитая интуиция. Вероятно, она знала, что у тебя проблемы.
Он покачал головой, словно все еще в недоумении.
— Может быть и так, но я никогда не встречал дикого животного, особенно оленя, который так поступал, — его глаза скользнули по стенам, бродя от одной к другой. — Я больше не могу их убивать. Об этом не может быть и речи. Она не понимала этого, но рисковала своей жизнью, находясь там. Уиллоу, это прозвучит безумно, но я почти хочу найти ее и поблагодарить. Дать ей морковку или еще что-нибудь. Я не знаю.
Я хихикнула.
— Я уверена, что она была бы признательна. Какой олень не полакомится морковкой? — я потерла пальцем его руку, а затем сжала ее. — Куинн?
— Да, детка?
— Ты отнесешь меня в постель?
Он встал и сгреб меня в свои объятия в тот же миг.
— Тебе никогда больше не придется меня об этом просить.
Он отнес меня, устроив на руках, обратно в нашу комнату, где мы укачивали друг друга, пока не уснули.
Глава 15
Уиллоу
Куинн снова пошевелился. Я перевернулась к нему лицом и стала наблюдать за тем, как он идет голым к открытой двери моей спальни. Плечи назад, голова гордо поднята вверх, его тело было целым миром кривых и изгибов, которые я все еще познавала.
Он оставался со мной обе ночи с тех пор, как мы вернулись из Цинциннати. В первую ночь, когда я проснулась, он уже ушел, но в этот раз я поймала его на месте преступления. Я определенно предпочитала увидеть, как он идет ко мне, а не уходит, хоть он выглядел великолепно с любого ракурса.
Я похлопала по кровати, чтобы привлечь его внимание.
— Куда ты идешь? — прошептала я. Когда он не ответил, я предположила, что он ходит во сне.
Я слышала, что нельзя будить лунатика, поэтому решила пойти вслед за ним. Честно говоря, после того, как он вернулся голым из леса на прошлой неделе, мне было немного любопытно посмотреть, куда он ходил во сне. И мне не нравилось, что он был там один.
Я надела толстовку, переброшенную через край кровати и штаны для йоги на ходу, идя по коридору. Куинн прошел по дому, как будто точно знал, куда идет, и вышел через черный ход. Я нарочно держалась на расстоянии, ожидая, пока не окажется на полпути через лужайку, прежде чем я последую за ним, и не буду пугать его.
Его шаг был неторопливым, пока он не зашел за линию деревьев, а затем он рванул вперед. Я побежала через двор за ним, но внезапно остановилась, когда воздух вокруг него стал переливаться всеми цветами радуги. Он мерцал и дрожал, и в мгновение ока Куинн был уже не человеком, а самым прекрасным животным, на которое я когда-либо смотрела. Пока я молчала, как полевая мышь, стоя за его спиной, он фыркнул и покачал головой. Потопал по земле, а затем ринулся с места, перепрыгивая через ручей в потрясающем проявлении благодати. Он скользил между деревьями, и магия, которую я никогда не ощущала в нем, сверкала вокруг него.
Куинн был оборотнем, прекрасным в этом обличии, и мое сердце перевернулось от того количества обожания, которое его наполнило.
Но темное облако осознания быстро окутало меня. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что он был тем «Монстром», которого город требовал убить. Его стойка была более чем впечатляющей, напоминая истории, которые мне рассказывали о другом самце, который много лет назад бродил по нашим лесам. Так же, как все в городе называли Куинна «Монстром», тот, что был до него, был известен как «Легенда». Возможно ли, что Куинн происходил из той же родословной? Его белый хвост исчез в более густой части леса, в то время как страх не давал мне возможности пошевелиться.
Ужас сковал мою грудь.
Эти массивные рога были смертным приговором для него. В противном случае внешне душевные охотники превращались в жестоких конкурентов. Они выследят его и поймают. Они делились историями наблюдений, доходило даже до того, что каждую неделю посвящали ему небольшую статью в воскресной газете, но они держали лучшую информацию при себе. Все они хотели его, но никто не подозревал, что «Легенда» был гражданином Вудлэнд Крик, а потеря его также означала потерю нового врача, который перебрался в город не так давно.
Для обеих сторон общества все казалось безвредным. Охотники забирались на свои деревья, а олени-перевертыши считали себя слишком умными, чтобы попасть под прицел винтовки. Это доверие стоило им жизни. Они недооценили упорство охотников и их стремление к главному трофею — голове «Легенды».
Его не стало ноябрьским утром, мало чем отличающееся от нынешнего. Охотник, который подстрелил его, следил за ним несколько миль, прежде чем потерять его след в лесу. Он много раз рассказывал эту историю, и никто не сомневался в ее правдивости, так как «Легенду» больше никогда не видели.
Я прищурилась, пытаясь увидеть Куинна сквозь деревья. Он не был в безопасности в своем животном облике, как «Легенда» в свое время. Сейчас был разгар сезона охоты на оленей, и хотя маловероятно, что в это время суток здесь были охотники, любое обнаружение Куинна только разожжет огонь.