- Настька! – она плакала, но не знала от чего, от счастья или от горя.
- Да найдешь ты себе еще другого, - не унималась Настасья, - придумала из-за кого плакать…
- Насть! – позвала ее Ульяна, не в силах слушать ее бред, тем более что к ней он не относился.
- …ну, козлы, они и в Африке козлы…
- Настя-а!!!
- Что? – наконец услышала ее подруга.
- Насть, он сказал, что любит меня! – продолжая плакать, пролепетала Ульяна.
Настасья Любинцева с минуту молчала, облокотившись руками и спиной о комод, глядя куда-то в другое пространство, соображая, что же все-таки сейчас сказала ее Уля, и в итоге спросила.
- И чего тогда ты ревешь?
- Я ему не верю.
- Почему?
- Потому что я не красивая.
- И это говоришь мне ТЫ? – насмешливо спросила Настасья, - Ты ведь самая красивая девушка…
- Так ведь он-то меня такой не видел!
- Да, кстати, ты чего опять так вырядилась? И почему у тебя глаза голубые?
- Чего?
- У тебя голубые глаза!
Уля медленно встала с пола посмотрела на себя в зеркало, висевшее в прихожей. И глаза ее действительно были голубые. Странно, что Мартин этого не заметил, или заметил, но не сказал. Быть может, ночью и не заметил, но ведь утром все очень хорошо видно, и нужно быть слепым, чтобы не увидеть сияние этих глаз, особенно когда они были наедине. И веснушки, их ведь тоже не было.
- По крайней мере, одна мечта Мартина уже сбылась, - вполне спокойно произнесла Ульяна скорее для себя, чем для подруги, - Когда ты мне вчера позвонила, я стала быстрее собираться, и забыла линзы, а до веснушек мне времени не было.
- Значит, это твой настоящий цвет глаз? – уточнила Настя.
- Да.
- Выходит, он видел тебя почти настоящей, остались только очки и одежда!
- Да.
О том, что Мартин видел ее и без одежды, Ульяне упоминать не хотелось, но на лице ее появился легкий румянец, и Настя это заметила.
- Было что-то еще, чего я не знаю? – спросила она.
- А что ты знаешь? – лукаво спросила Уля.
- Ну, то, что вы целовались, я видела, и то, что ты от него уже не шарахаешься, как от огня тоже. Что было после того, как…, как я предполагаю, вы меня уложили спать?
- Мы сидели на кухне, пили чай и разговаривали, - с абсолютно честным видом ответила Ульяна, - Кстати, пойдем, попьем?
- Пойдем, - согласилась Настена, но не остановилась в своих расспросах, - А что было потом?
- А потом мы пошли спать… - она наконец сняла ботинки и направилась на кухню.
- А потом чисто случайно проснулись в одной постели! Да? – закончила Настасья, прошлепав по паркету вслед за ней, и кивнула головой.
- Да! – Ульяна точно так же кивнула, улыбаясь и напевая любимую мелодию себе под нос, включила электрический чайник и стала доставать кружки из шкафа.
- Ну?
- Что «ну»?
- Как тебе?
- Насть, ну я же не первый раз, как говорится, замужем, - Ульяна, еще больше покраснев, возмутилась, - Ну, переспала я с ним. Ну, и что еще? Ну, мамой могу стать теперь…
- Ты серьезно? – шокированная Настасья будто ослабла, плюхнулась на табурет.
- Куда серьезнее! – а Уля опять улыбалась и говорила очень весело, словно все это было всего лишь розыгрышем, - Мне Мартин все утро только об этом и говорит. Желает папой стать!
- А ты?
- А что я? Будет значит будет, а не будет, и слава Богу.
- А если и правда у тебя будет ребенок. Что тогда? – кажется, Настасья видела в этом великую проблему.
- А что тогда? Крестной тебя возьму. Пойдешь?
- Я?
- Ну, мне-то собственному ребенку крестной быть нельзя, значит ты!
- Улька!
- Я так понимаю, что до тех пор, пока не выяснится, будет у меня ребенок или нет, вы оба меня настолько достанете, что у меня уже ничего, никого и никогда не будет! Ох, Господи, прожить бы этот месяц поскорее! Или сколько там?
- Уль, если у тебя действительно будет ребенок, то ты будешь рожать? – снова спросила Настя.
- А почему это тебя так удивляет? – улыбнулась Ульяна.
- А как же университет?
- На момент, когда мне предстоит рожать, будут каникулы, а потом найму няньку.
- Так просто?
- А зачем нужно все усложнять?
- Ну, ты, Улька, даешь! – восхитилась Настена, - Я бы так не смогла.
- А ты такого и не вздумай натворить! – строго сказала Ульяна, - Мне-то что, одно образование у меня уже имеется, второе получу, даже если придется после академического отпуска, на крайний случай восстановлюсь на коммерческой основе. Я могу себе это позволить. А ты не смотри на дурной пример. Живи пока возможно вольной пташкой.