- Он что вам просто пожаловался на Ульяну Цветкову?
- Нет, что вы, он благородный человек, он не стал бы вот так жаловаться на свою прекрасную Золушку. Кстати, я не понял, почему еще и Золушка? Вам об этом что-нибудь известно?
- Вы бы лучше спросили об этом у самой Ульяны, - предложила Аня, скривив губки
- Да, обязательно при встрече, - Вангог рассмеялся.
- Но вы так и не поведали мне суть разговора, - заметила Анна.
- Ну, так вот, - продолжал Иван, - Мартин у меня попросил диадему и красную ленту моей сестры на время для своей Золушки. Как думаешь, она согласится?
- Ну, если только на время, - ответила Анечка, и они оба рассмеялись.
- Знал бы Мартин, что его Золушка, и моя сестра одна и та же девушка.
Все гости уже заняли свои места, бокалы уже были полны шампанским, и оставалось только сказать тост. И тут встал сам юбиляр.
- Дорогие гости, - обратился он, - я пригласил вас всех сюда по случаю своего юбилея. Но я хочу сейчас объявить еще об одном событии. Мой сын женится!
- Папа! – возмутился Вангог, - Не нужно…
- Вставайте, вставайте! – попросил отец.
Вангог поднялся и помог встать Анечке.
- Кажется, сейчас будут кричать: «Горько!», - шепнула ему она.
- Я не сделаю этого, - пробурчал в ответ Вангог.
- Поэтому первый тост будет за молодых! – радостно сказал Бахровцев.
Зазвенели бокалы, и гости, как и предполагала Аня закричали: «Горько!».
- Я не буду этого делать, - снова сказал Вангог, повернувшись к Анне, и с силой надавил на ее плечо, чтобы она села.
И она села, и зал затих.
Вангог, как ни в чем небывало, обвел взглядом окружающих и улыбнулся.
- Дорогие гости, - он вышел из-за стола и задвинул за собой стул, - девушка, которая сейчас сидит за моим столом, не моя невеста. Она мой секретарь-референт.
Зал ахнул. А Вангог достал из ближайшей вазы с цветами белую розу, вдохнул ее аромат, улыбнулся и продолжил, пробираясь между столов.
- Но мой отец сказал вам правду! – он подошел к столику, где сидели Мартин и Настасья, - Поэтому сейчас, при всех, я хочу сделать предложение девушке, которая навсегда покорила мое сердце!
Он стал на одно колено перед Настей и протянул ей цветок, в котором уже покоилось колечко с руки Улиты, с бриллиантами в оправе из черного золота.
- Анастасия, будьте моей женой! – произнес он.
- Я? – удивилась она.
- Да.
Настасья смотрела на него широко распахнутыми глазами, и не могла понять, что он говорит вполне серьезно. Она робко взяла розу и уколола палец об острые шипы, но даже не почувствовала этого, столь сильно было ее потрясение.
В какой-то момент она поняла, что отказаться она сможет всегда, только согласиться можно всего один раз, потому что больше этого предложения не будет.
- Да, - тихо произнесла она, и слегка наклонила розу в его сторону.
- Скажи это еще раз, - попросил он, взяв в руки колечко, и улыбнулся, как счастливейший человек.
- Я согласна, - сказала она громче и уверенней, чтобы слышали все окружающие.
Он надел на ее палец кольцо, и поднялся с колен. Зал снова зашумел. Он слегка потянул ее за руку. Она встала, сделала шаг к нему, и его руки тут же оказались на ее талии.
- Это спектакль? – спросила она, когда его глаза были совсем близко.
- Тебе решать, - ответил он, и со всей нежностью и аккуратностью коснулся губами ее губ, но, почувствовав их теплоту и трепет, этого оказалось мало, и теперь, казалось, ничто не могло остановить его.
Она не поняла, его слов. Она их слышала, но не поняла их значение, но все же полностью отдалась тому чувству, которое зародилось при их первой встрече, и теперь уже не могла отдавать себе отчет в том, что происходило.
Гости кричали и считали секунды их поцелуя, и Вангог был уверен, он мог быть бесконечен, если бы их здесь не было. Он знал, что нужно остановиться, но не мог и не хотел этого делать.
- Как на счет того, чтобы завтра прокатиться в загс? – спросил он, едва дыша.
- Что? – она его еще не слышала.
- Что будет, если мы завтра поженимся? – снова спросил он.
- Меня убьют родители, - это было первое, что пришло в голову, - И потом, мы только сегодня познакомились? – а это был уже здравый смысл.
- Но это не помешало тебе сказать мне «да»! – заметил он, - И потом, об этом знают только двое. А они, я думаю, не станут нас выдавать.
- Ванька, мы ведь друг друга совсем не знаем!
- Ты назвала меня Ванькой?
- Да, а что?
- Меня никто не осмеливается так называть, только сестра.
- Если мы поженимся, я буду тебя называть, как мне захочется! – Настасья осмелела.