- Есть, - вот этого Мартин точно не ожидал, хотя смог скрыть свое удивление, - Тебе придется по вкусу Новый год в гостях у олигарха?
- У Бахровцева? – уточнила Ульяна.
- Ага.
- Я могу подумать?
- Конечно.
Зазвонил телефон Ульяны, и она ответила.
- Уличка, спасибо тебе огромное! – услышала она восторженный голос брата.
- Да, не за что! – она улыбнулась.
- Чтобы я без тебя делал!
- Да, действительно!
- Что ты ему сказала?
- Ничего особенного.
- Ничего себе, «ничего особенного»! – Вангог был безумно счастлив, - Давай говори! Сама знаешь, от меня так просто не отделаешься.
- Я просто сказала, что вернусь, - честно ответила Уля.
- Это правда?
- Правда.
- А Мартин?
- А что с ним?
- Он уже знает, кто ты на самом деле?
- Нет.
- Сестренка, ты с огнем играешь!
- Не беспокойся, скоро все закончится.
- Ну, как знаешь! – успокоился Иван, - До встречи, сестренка!
- Пока!
Уля отключила телефон и снова взглянула на Мартина. Он слышал весь разговор, и теперь его интересовало, кто ей звонил, и о ком они говорили. Но спрашивать этого он не стал. Кто он такой, чтобы спрашивать? Он пока еще не имеет никакого права на подобные расспросы.
- Я расскажу тебе все, только немного позже. Хорошо? – она тепло улыбнулась и робко провела ладонью по его щеке, - Я просто хочу тебе сделать небольшой сюрприз. Так сказать, подарок к Новому году.
- Значит, я еще три дня должен провести в неведении? – уточнил Мартин.
- Ну почему три? Уже почти два, - она усмехнулась, - поедем отсюда?
- Тебя отвезти домой? – спросил Мартин, сев в свой «Мерседес».
- Нет, - Уля посмотрела за окно. Метель только усилилась за то время пока они сидели в кафе, - Я не хочу сегодня возвращаться в свою берлогу. Ты не против, если я тебя сегодня потесню?
- Уль о чем ты говоришь! – он улыбался, - разве мне может быть тесно рядом с тобой?
Вангог был немного огорчен, что Настя не приехала его встречать в аэропорт. Но когда водитель сказал, что она ждет его дома и, по его мнению, что-то готовит, он был на «седьмом небе» от счастья.
Теперь у него появился так называемый тыл. И больше он не будет слушать ту одинокую холостяцкую тишину в своей квартире. А если тишина и будет, то она не будет такой холодной, в ней всегда будет витать тепло и уют.
И запахи теперь все тоже поменяются. Не будет теперь там пахнуть одной лишь краской из его студии. Теперь там будет целый букет запахов: кухни, глянцевых журналов, лака для ногтей и всей Настиной парфюмерии.
А еще они заведут кота или собаку, если конечно у Насти нет аллергии на шерсть. Наверное, лучше кота. Маленького котенка, чтобы видеть, как он растет и ухаживать за ним. И тогда у них еще и котом будет пахнуть.
А потом у них появятся дети. Как только Настя окончит университет, он настоит, чтобы у них были дети. Двое детей. А может трое. А может больше. Сколько получится. На сколько Настя будет согласна. Это ведь ей их рожать. Его дело маленькое и приятное, а ее… Он даже представить боялся, как это больно. Но знал абсолютно точно, что всегда должен присутствовать рядом с ней во время родов. И тогда у них будет настоящая семья.
Вангог позвонил в дверь, потому что еще один комплект ключей он сделать перед отъездом забыл. Он вообще много чего забыл сделать перед отъездом, потому что мысли его все были только о Настасье. В первый день в Лондоне он даже толком ни на чем не мог сосредоточиться. А на рабочем столе в рамочке для фотографии любимой была первая полоса «Комсомолки», потому что даже фотографии с приема он забыл забрать у пресс-службы отца.
Настя только открыла дверь, как сразу повисла на нем. И потому как отпускать его она не собиралась, ему пришлось самому втащить ее в квартиру, оторвать от себя и только после этого занести свой чемодан и закрыть дверь.
Настасья метнулась на кухню, выключила все, что могло быть включено, и вернулась к Вангогу, не успел он еще и разуться.
- Ванька, ты не представляешь, как я по тебе соскучилась! – прошептала она, снова обвила его шею руками и прильнула к его губам.
- Ну, почему же? – остановившись, проговорил он томным голосом, - Очень даже представляю. Я сам по тебе истосковался сильно.
- Ты, наверное, голоден! – она увернулась от него и ринулась на кухню.
- Голоден! – согласился он, последовав за ней, в комнате, как он и предполагал, очень вкусно пахло, - Но есть я пока не хочу!
Он повернул ее к себе лицом и тесно прижал к себе. Она смотрела на него большими широко распахнутыми глазами даже слегка испугано и напряженно, и тем не менее всем своим существом тянулась к нему.