Волохов кивнул и икнул. Его состояние тоже оставляло желать лучшего. Тарновский вытащил из кармана бумажник и протянул ему:
– Возьми все кредитки и раскидай их по пути к экипажу. По ним я найду дорогу.
Петр снова икнул, заставил себя встать и, сунув руку в карман пиджака Тарновского, достал изрядно похудевший бумажник.
Его нисколько не удивила просьба приятеля, он подумал лишь о том, хватит ли банковских билетов, и, зачерпнув горсть кредиток, кинул их на пол. Ценные бумажки плавно спикировали на красный ковер.
Василий заморгал, поднялся и, пошатываясь, хватаясь за столы, сделал несколько нетвердых шагов, замахал руками, словно ветряная мельница, но удержался.
Женщины рассмеялись, выхватили бумажник из слабых рук Волохова и бросились к выходу, раскидывая купюры. Василий не ошибся: деньги помогли ему найти дорогу.
Наступив на последний банковский билет, он рухнул в экипаж, и Мария, никогда еще не чувствовавшая себя так хорошо, крикнула извозчику:
– В «Шмидт-Англию».
Возница кивнул и хлестнул лошадей. Кони понеслись по пустым улицам Петербурга. По тротуарам шли редкие прохожие, из тех бедняг, которым приходилось рано вставать, чтобы заработать на кусок хлеба. Некоторые лавочки уже открывались, и их владельцы заботливо протирали стекла окон, слегка орошенные утренним мелким дождиком.
Когда они доехали, Мария помогла слугам дотащить храпевшего Василия до номера, а потом, умывшись, разделась и с удовольствием залезла под пуховое одеяло.
Она проспала около часа. Женщину разбудил какой-то толчок, словно кто-то ударил ее по бедру, намереваясь сбросить с нагретой постели.
Проснувшись, она рассеянно заморгала, будто соображая, где находится, села на кровати и вдруг, почувствовав сильную тошноту, закрыла рукой рот и побежала в уборную.
Тело сотрясали рвотные спазмы. Сердце колотилось в груди как пойманная бабочка, грозя пробить ребра и вылететь наружу.
Мария открыла кран и с жадностью припала к холодной свежей струе. Лоб горел, пламень бушевал во всем теле, и молодая женщина поняла, что у нее жар.
Дрожа от озноба, она добралась до кровати и юркнула в спасительное тепло, но толстое одеяло уже не согревало.
Васюк по-прежнему храпел. Она попыталась разбудить его, однако вскоре поняла, что это бесполезно.
Стащив с мужа одеяло, Мария накрылась и им, надеясь унять дрожь. Она старалась успокоиться, но вскоре снова побежала в уборную.
Шикарный ужин не пошел на пользу. Спазмы продолжали мучить ее даже тогда, когда в желудке ничего не осталось.
Ей захотелось упасть на холодный кафельный пол уборной и зарыдать, забиться в истерике.
«Это все проклятый наркотик, – решила Тарновская. – Зачем я только приняла его? Ради нескольких часов веселья? Нет, овчинка не стоит выделки. Больше никогда».
Глава 11
Мария и Дарья сидели в кондитерской – элитном кафе, сумевшем, как и многие заведения подобного рода, вобрать в себя и классическую европейскую кондитерскую, и восточную кофейню – и лакомились пирожными с заварным кремом, запивая их крепким кофе со сливками.
Цены здесь были отнюдь не низкими, как в хорошем ресторане, но это женщин не останавливало. Впрочем, дорогие кофейни мало чем отличались от ресторанов. Здесь можно было не только полакомиться сладостями, но и отдохнуть. Мягкая уютная мебель, зеленые растения с глянцевыми листьями и сочными стеблями, прекрасная бильярдная, буфет на втором этаже – все располагало к хорошему времяпрепровождению. В дневное и вечернее время здесь обычно толпились посетители, игравшие не только в бильярд, но и в шахматы.
Мария обожала подобные места. Кутеж в питерском ресторане Бореля не стал для четы Тарновских последним, как и проба кокаина.
– Хорошо вчера погуляли. – Дарья жевала пирожное как простолюдинка, без всякого изящества. – Но мне понравилась только клубника. Остальное, согласитесь, было пресным.
Мария улыбнулась.
– Клубника вне всяких похвал, – подтвердила она.
Дарья улыбнулась:
– Знаете что? Приходите к нам с Васюком ближе к вечеру.
Тарновская хотела отказать, но передумала. Что толку сидеть дома, если можно повеселиться?
– Хорошо, я скажу Василию.
– Прекрасно. – Дарья запихнула в рот остатки пирожного и глотнула остывший кофе. – Мы вас ждем. Я припасла несколько ампул с морфином. А еще у меня есть ваш любимый абсент, настоянный на полыни.
Мария удовлетворенно улыбнулась: она действительно обожала этот напиток.
– Я думаю, Василий мне не откажет, – проговорила она.
Дарья закатила глаза:
– Как можно! Он без ума от вас! В наше время редко встретишь такую любовь. Не каждый решится на тайное венчание.