— Но, Кост…
— Ты еще здесь?!! — рявкнул я, и Хорек послушно нырнул в шлюз.
Так. Теперь можно и баг активизировать. Пробежал пальцами по пульту — есть. Охранники на мониторе споро выстраивали баррикаду. Все заняты. Не пора ли нам подступиться к профессору?
Чтобы не попадаться никому на глаза, я выбрал путь через коммуникационные туннели. Не самый простой, но самый безопасный. К тому же успел изучить систему коммуникаций, пока вылизывал ее на пару с Алексом для обеспечения безопасности. Чертов наймит постарался, надо отдать ему должное, предусмотреть практически все возможные утечки. Вот только одну не предусмотрел — я–то собирал информацию для себя, а не для дяди снаружи. И компы знал неплохо. Вот и сейчас запущенный баг нейтрализует слежение за этим коллектором и должен уже заклинить камеры слежения так, чтобы угол обзора был минимален. А Хорек, когда это заметит, не меньше часа должен провозиться. Времени вагон.
В коммуникациях практически не было звукоизоляции, и, проползая на четвереньках над помещениями уровня, я даже мог уловить на коминс обрывки разговоров. И не только — где–то впереди явно чувствовалось содрогание несущих конструкций. Внешники, если они, конечно, внешники, пытаются прорваться в помещения лабораторий. Меня сейчас внешние раздражители практически не отвлекали — как всегда во время акции, я чувствовал, как зудят нервные окончания в пальцах рук и ног, как бродит в крови азарт: состояние под названием «пси–бросок», когда вся нервная деятельность сосредоточена на поставленной цели и подчиняется одному: «Акция прежде всего!»
Черт! Мне впервые приходилось действовать без качественного плана, импровизировать, и весь опыт прошлых акций восставал против такого непрофессионального подхода. Но раз за разом переставляя полусогнутые руки в низком туннеле, я возражал своим рефлексам, что никогда еще в жизни не выполнял свой собственный заказ. И инстинкты повиновались.
Ага, вот и нужный люк. Приложить коминс к крышке — вроде разговоров не слышно. Лишь в отдалении продолжает мерно бухать. Внешники еще не справились с дверью. Осторожно жму рычаг, поднял крышку сантиметров на десять. Заглянул. Подсобка. Пусто. Никого. Можно входить. Распахнул люк и спрыгнул вниз. Теперь дверь из отсека. Подключил коминс к замку в обход анализатора — не стоит оставлять следы — прибор погудел несколько секунд, и с легким щелчком дверь разблокировалась.
Я двинулся по коридору, стараясь попадать, по возможности, в мертвые зоны телеглазков. Угол, за ним слышно движение. Там люди. Охрана. А до яйцеголового, до его лаборатории еще добрых тридцать метров. На виду у всех. Без прикрытия…
* * *
Я набрал воздуха, как пловец перед погружением, достал верный карандаш и нагло направился прямым ходом к ближайшему «глазку», что контролирует скрещение двух коридоров. Расчет простой, и причина уважительна — система слежения частично вышла из строя.
Подошел, подключился через коминс. Запустил тест, баг свой подстегиваю. А сам стою с умным видом, незаметно фиксирую, что вокруг творится. А все в порядке — халдеи свою баррикаду строят, другие уже позиции позанимали. На меня ноль внимания. Это хорошо. Всего народу вокруг человек пятнадцать, и все при оружии. И взаправду с внешниками воевать собрались, что ли? Ну пусть. Это их дело. Мое же — до хрыча добраться.
Так, снял показания и пошел себе прочь до следующего «глазка», непринужденно постукивая карандашиком по ладони. Спокойно и непринужденно.
Уровень у нас достаточно запутанный, а мне это только на руку. И телепортер экстренный имеется, в кабинете Силаева. Жаль, не удалось мне к нему с багами в первые дни подступиться. Жаль.
Иду себе. А внутри так и звенит все, да еще дурацкие мысли в голову лезут насчет бессмертия, заплывают, словно караси в заводь. Вот одна, к примеру, такая:
бессмертие — оно как, полное или до разрушения тела на молекулы? Ну, скажем, плазмоганом если по тебе пройдутся? Или вот другая: а что будет, если тело целое осталось, а мозги нейродеструктором выжечь? Ну что останется? Зомби? Овощ? Дурацкие такие рыбки в мозгах плавают. А настроение само по себе такое бесшабашное, словно я это бессмертие уже обрел.