Знакомая дежурная кивнула Лере, не пытаясь её задержать. Об отстранении студентки, похоже, ещё не знали, и это было хорошо. Вспомнив последнее посещение, девушка отправилась в сторону палаты, куда Александр ходил за тестом. Афинский стоял у окна, распрямившийся и, как будто, ставший физически крепче. Лера вошла в палату и окликнула его. Александр обернулся.
— Валерия, здравствуйте. Рад вас видеть, но вы не вовремя.
— Что вы имеете в виду?
— Сегодня утром я почувствовал, что моя сущность вот-вот готова вырваться наружу. Я уже могу колдовать, но не делал этого, потому что мне не нужно было лишнее внимание. Меня тут больше ничего не держит, и я покину это здание уже через считанные минуты.
Он говорил совершенно не так, как раньше. В его голосе была какая-то жёсткость, нажим. Лишние гласные появлялись почти во всех словах, а интонация резко менялась в течение фраз, делая речь твёрдой, холодной и агрессивной. Оставшийся воздух с тихим шипением вырывался из горла пациента, а вдохи его были резкими и громкими. Леру это удивило, но она решила оставаться твёрдой в своём решении.
— Планируете побег?
— Только если превращусь в дракона. Можете предупредить санитаров, если хотите, но это уже ничего не изменит. И я рад, что вы больше не боитесь меня.
Это было правдой: страха не было. И это при том, что потенциально опасный больной предупредил Леру о намерении бежать.
— Вы знаете, что я чувствую? — спросила девушка.
— Не всё, но уж воздействие драконьего ужаса или ауры искренности я бы заметил. Вы узнали обо мне что-то новое, или пережили нечто реально страшное?
— В каком-то смысле и то, и другое, но это не важно.
— А что вы полагаете важным? Новый тест?
— Александр, я сделала, как вы сказали. Попыталась найти ваших друзей, и Бердияр рассказал вашу общую историю в подробностях. А Людмила пожаловалась на меня, и теперь вами будет заниматься кто-то другой.
— Но вы этого не хотите.
— Не хочу.
— Глупое дитя. Впрочем, на сколько ваш выбор опасен для вас, на столько же он приятен мне.
— Я могу передать что-нибудь Бердияру. Он говорит, что поддерживает связь с другими… участниками вашей истории.
— Всё ещё не верите мне. Досадно, но тоже не ва…
Александр вдруг принюхался и по-змеиному попробовал языком воздух. Твёрдое уверенное настроение резко сменилось напряжённым.
— Вы видели кого-нибудь по дороге? — резко спросил он.
— О ком вы?
— Кто-нибудь, кто привлёк бы ваше внимание. Бледный, малоподвижный, или следил бы за вами в упор.
— Вроде нет, а что?
— Они здесь. Я их чувствую. Им около недели, гниение в самом разгаре. Ваше ничтожное обоняние ещё не способно уловить их запах, но они близко. Поднимаются на этаж. Так, сейчас начнётся заварушка. Если хотите жить — прячьтесь в палате. Кто-то точно умрёт в ближайшие десять минут… уже умер.
Последние слова Александра сопроводил крик ужасной боли, донёсшийся из коридора. Лера выглянула наружу. У выхода на лестницу стоял Мастер в сопровождении громилы, а между ним и Лерой на полу дёргалась переломанная пополам старушка-дежурная. Прежде, чем девушка поняла, что происходит с несчастной женщиной, Александр резко оттеснил её внутрь палаты и сам вышел наружу. Лера почувствовала знакомый запах спирта и тухлятины.
— Покровитель Гратлоргарн! — послышался голос Мастера, — Ох, как же низко ты пал. В кого ты превратился? Хочешь — не верь, но мне досадно созерцать тебя в облике сумасшедшего человечишки.
— Какого хрена ты припёрся? — рявкнул в ответ Александр, — Как ты вообще узнал, что я здесь?
— Ты же помнишь, дорогой мой, что у меня повсюду глаза и уши. А сегодня мир Чудес и мир Отрекшихся окончательно сольются воедино, и мы сможем снова померяться силами в доблестном бою. Ты ведь любишь это, правда?
— Знаю я твои понятия о доблести. Если бы ты знал раньше, где я, то припёрся бы и убил меня беспомощного.
— Ох, как оскорбительно! Как монстр-покровитель позволяет себе быть столь невоспитанным! Я требую сатисфакции.
— Я расхреначу тебя на месте. Проваливай отсюда, и мы устроим бой снаружи, если хочешь, а не хочешь — я изничтожу тебя нахрен.