— Счастья тебе, Аннерс. Чувствую, что я поделилась с тобой частью своей жизни.
Он снова посмотрел на неё. Теперь, похоже, он уже испугался. А она добавила:
— Когда-нибудь ты поймёшь, о чём мы сегодня говорили. Возможно, ближе к осени. Или… во всяком случае, до Рождества…
Она словно бы подчёркивала свои слова. Но они привели его в ещё большее замешательство.
— Подожди! Я в самом деле беспокоюсь о тебе, Енни. Я бываю здесь пять дней в неделю. Стоит только позвонить в SAS…
МНОГОНОЖКА
ЕННИ ПРОСКАЛЬЗЫВАЕТ В ТОЛПУ, становится одной из многих. Она чувствует, как её обволакивает тепло ближних. Это — приятно.
Будто во всех других она видит самоё себя, да, себя в каждом отдельном человеке.
Она — не только она сама. Она и чопорный бизнесмен с кейсом — тоже. Она — молодая мать с крошечным грудным ребёнком, висящим в сумке «кенгурёнок» у неё на груди. Она и это маленькое грудное дитя, которому в 2000 году исполнится семнадцать лет…
Енни — в Осло. Енни — в Хельсинки, она на Красной площади в Москве, она бежит на вокзал в Иркутске, она едет на велосипеде по площади Небесного Спокойствия[71] в Пекине, она стоит перед окном дворца Потала[72] в Лхасе[73].
Тысячи картин мелькают пред её глазами, как ожившая мозаика. Мгновения из жизни людей. Они несутся как лавина…
…Енни катается на трёхколёсном велосипеде в горах Ланноса. Енни на конфирмации[74]. Енни выходит замуж. Енни рожает ребёнка…
Она — хирург — снимает резиновые перчатки после операции на сердце. Она распахивает бесплодное поле деревянным плугом, который тянет запряжённый в него вол. Она выходит из корабля-лунохода, и нога её ступает на Луну…
Енни — мясник на бойнях в Чикаго, пастух в Сирии, шахтёр в Южной Африке и специалист по компьютерным технологиям в Токио… Она вызывает дождь в Центральной Африке, она — шаман в Сибири, она — жертвоприносящая в Норвегии, она — имам[75] в Тунисе, она — патер в Турине, пастор в городе-спутнике в Осане, астрофизик в Беркли, лама в Тибете…
Настроение у неё — хорошее.
Да! — думает она. Я — всё это. Я живу не только своей собственной жизнью.
Она кивает головой и смотрит на очередь, которая собирается перед выходом номер пять на посадку в аэропорту Флесланн.
Я здесь, думает она. Всё это — я!
Я — многоножка. И у меня тысяча голов.
Люди здесь так и кишат. То же «я» будет и со мной, вокруг — во всём мире — долго, долго после того, как я исчезну…
ОНА ПРЕДЪЯВЛЯЕТ посадочный талон и идёт к самолёту.
«Будвар-викинг».[76]
Енни была и викингом тоже. И это она принесла в жертву Фрейю[77]. Это она стала христианкой и приняла духовный сан.
Но теперь средством сообщения служили не корабль и не конь. Теперь Енни путешествовала реактивным самолётом.
Именно она сконструировала эту машину, которая вспахивала тучи в небе. Видели бы её теперь мать и отец! Будвар-викинг[78] и Гудрун[79], дочь Фрейи из Бьёргвина[80]!
Гордая, словно королева, вступает она в самолёт.
Она широко улыбается стюардессе, отвечающей ей абсолютно профессиональной улыбкой фирмы SAS.
Это словно она, Енни, улыбается своему собственному отражению в зеркале. Словно она знает эту стюардессу лучше, чем та знает саму себя.
ДОБРЫЙ ВЕЧЕР, дамы и господа. Капитан Аннерсен и его экипаж приветствуют вас на борту самолёта DC-девять, который летит в Осло. Добро пожаловать! Время полёта сегодня вечером составит тридцать пять минут.
Мы просим вас изучить брошюру о правилах безопасности в полёте, которая находится в кармане на спинке кресла перед вами, и обратить внимание на следующие пункты: запасной выход из самолёта отмечен вывеской EXIT. Под каждым сиденьем находится спасательный жилет. Проход следует освободить от ручного багажа.
Мы просим вас пристегнуть предохранительные ремни и желаем вам приятного путешествия!
САМОЛЁТ ЛЕТИТ на посадку, к северному терминалу. Шум огромного чудовища — мотора усиливается, самолёт снижает скорость и постепенно спускается вниз.
Енни радуется.
Там, внизу, видит она огни Еллестада и Мильде. Страна игрушек «Леголанн»[81]. Тысячи крошечных домов на полуострове между холмами и горой с выходом к морю.
Да, вот так! Прощай, Берген!
Теперь впереди оставались только боли.
ОСВОБОЖДЕНИЕ
В последнее время много писали и много говорили об осени. Да и неспроста — в этом году она в самом деле набрала особую силу.
Яблоки тяжёлыми шарами висят на деревьях и падают, не разбиваясь, на склоны холма. Знай только поднимай их да подноси ко рту! Лесные поляны и кусты в садах брызжут ягодами — красной и белой смородиной и малиной. Знай только — готовь банки для варенья! Листья тоскливо осыпаются, падая с ветвей, ложатся неплотным ковром на улицах.
Мы с трудом пробираемся прямо по еловым шишкам и орехам, которые, высвободившись, рассыпались по всему городу.
Когда и как это кончится? Кажется, будто вся природа на пути к тому, чтобы вырваться, освободиться. Ничто больше ни с чем не связано.
Да и я — тоже.
Волосы и ногти растут быстрее, чем прежде. За один месяц я удалил два зуба. Кажется, будто сердце свободнее бьётся в груди.
Как раз сейчас я, очищая старую рану от корочки, осторожно приподнимаю девственную кожу, — и я сам тоже немного осенний…
ТЕОБАЛЬД И ТЕОДОР
I
ТЕОБАЛЬД БЫЛ героем романа, который не желал больше подчиняться фантастическим причудам своего автора. Ему хотелось свершить нечто, что лежало бы за пределами воображения и талантов этого писателя. Ему хотелось произносить слова, которых не было в словарном запасе сочинителя. Если бы герою улыбнулась удача, его рабству под пятой писателя настал бы конец. А ему так хотелось быть свободным героем романа!
НАЧИНАЯ СО СТРАНИЦЫ 112 романа — который внезапно кончается как раз посредине страницы 467 — Теобальд разрабатывает свой честолюбивый план.
До этого автор вкладывал свои собственные слова и манеру выражать свои мысли в уста героя романа, не пытаясь предоставить ему самостоятельность. Даже в незначительнейших деталях герой был брошен на произвол сочинителя, ради его выгоды он вынужден был вести себя точно так, как представлял себе автор романа, — и, в сущности, был лишь alter ego его собственного сознания.
Но теперь герой жаждал освобождения. Он твёрдо решился на это. Теперь он жаждал вырваться из-под влияния писателя. Он хотел втереться к нему в доверие, дабы свершить нечто поистине самостоятельное в этом романе, абсолютно не подчиняясь плану автора, поскольку план этот был в разладе с его совестью.
Теперь он желал оказать хотя бы крошечное влияние на своего создателя.
ИМЕННО НА странице 87 Теобальд начал осознавать, что он — персонаж романа.
Стало быть, он не такая уж банальная фигура, которая живёт своей жизнью от страницы к странице, не отрывая, так сказать, даже изредка глаз от книги и вообще не задумываясь над тем, что он — герой романа. Не такой уж он обычный и пошлый персонаж, и он не родился на странице 13 и не умер на 411-й, даже не попытавшись ни единого раза — на всех четырёх сотнях страниц — понять, кто он есть на самом деле и каково его место под солнцем.
71
Имеется в виду площадь Таньамэнь в Пекине, названная так в честь входа в Запретный (императорский) город Гугун.
72
Дворец-монастырь Потала — религиозный центр ламаизма, бывшая резиденция далай-ламы в Лхасе. Известен с XVII в. Современный облик — с XVI в.
74
Конфирмация
75
Духовный глава всех магометан или какой-либо их группы. Руководитель богослужения в мечети.
77
Госпожа
Боги договорились с одним из великанов, что он построит им в определённый срок крепость, неприступную для великанов. В награду великан потребовал Фрейю, солнце и луну. По совету Локи — хитрого и коварного бога скандинавской мифологии, — боги согласились на условия великана, что означало — сгубить небосвод и принести в жертву Фрейю.
Когда боги увидели, что великан построит крепость в срок, они испугались и стали грозить Локи. Тогда Локи хитростью заставил великана опоздать.
78
Один из воителей легендарного Рол на Краке — героя исландской литературы. Будвар Бьярке будил королевскую рать к битве и поведал о последнем сражении Ролва.
79
Здесь, очевидно, некоторое разночтение. В скандинавской мифологии у Фрейи было две дочери: Хнос («драгоценный камень»,
81
Имеется в виду всемирно известная датская фирма детских игрушек «Лего». Выставка игрушек возле Осло — своеобразная страна «Леголанн».