БЬЁРН
Думал, у Петера всё несерьёзно с этой мотоциклисткой. Обсуждали, как она с места рванула в день их знакомства, когда ей ничего не обломилось — посмеялись вволю. Сколько этих подружек мимо нас просвистело — всех и не упомнишь.
И тут вдруг понеслось: чахнет и сохнет наш Петер, оживает лишь когда эта вертихвостка в его жизни появится на краткий миг. Натешится вволю и снова к муженьку под бочок. Сколько раз я ему говорил: осторожнее с бабами! Не дай никому голову себе задурить! А этого олуха жизнь ничему не учит...Сначала Лея охомутала — неизвестно, кстати, своего ли сына Петер растит? Лея Лённквист — горячая штучка, ненасытная. У неё отродясь не бывало по одному кавалеру. Но Петеру лапши на уши нагрузила, тот расквасился, как забытое в воде мыло — как же, наследника ему родили. Гулять бы ещё и гулять, а у них пелёнки-распашонки-памперсы. Чуть группу не развалил к чертям собачьим!
Виданное ли дело: вместо того, чтобы самому с мужиками по барам оттянуться, он жену везде отпускал. Ну и доотпускался. То ли подруги в уши надули, что не соответствует такой королеве, как Лея, такой простолюдин, как Петер; то ли отымел её кто-нибудь так, что Петеру и не снилось...А откуда у него силы на кувырканье под одеялом, когда хватались за любую возможность, чтобы бабла срубить? Потом вроде как и деньги появились, но за жёнушкиными аппетитами Петер явно не поспевал. Завеялась Лея в итоге с каким-то столичным стоматологом, а чепчика мелкого Петеру оставила...Кукушка чёртова! Тогда всё и начало меняться день ото дня: Петер вроде и с нами — и в то же время как-то особняком. Вон, у клавишника Лассе тоже жена и аж двое детей, но у него всё отлажено, как часы: дом — это дом, работа — это работа, и одно другому не мешает. А Петер как неприкаянный...Вот, точно...Наверно, в этом и проблема: в неприкаянности...Может, зря я волну гоню? Пригреется сейчас возле своей Мари, притрутся, надоедят друг другу хуже горькой редьки— и вернётся наш лидер в разгульное братство?
Должен признать: когда увидел эту его пассию, мыслишки нехорошие зашевелились. Соблазнить её, показать Петеру, что все бабы — суки и избавиться от занозы в заднице. Вслед за мыслишками и ещё кое-что зашевелилось. Она такая...не ширпотреб. И в самом соку бабёнка, её сейчас только мять да раскладывать. Но пока что все мои поползновения безуспешны. Побалаболит, пофлиртует даже, но дальше этого — ни капли в рот, ни сантиметра сами знаете куда…Чёрт, а меня эти мысли заводят! Может, потому я и злюсь на неё, что до сих пор не дала?
ЭМИЛЬ
Хорошо, что у нас теперь Мари живёт!
Правда, щенка я у отца так и не допросился. Зато Якобссоны собак купили, хаски. Фредрик с ними по полдня гуляет, говорит, этим собакам нужно много двигаться. Мне тоже разрешает с Ульфом и Ральфом играть. Кидаю им мячик или палку — всегда приносят. Хельга мне давала почитать книжку про эту породу. Оказывается, хаски — ездовые собаки. Так что не зря Фредрик с ними по лесам подолгу носится. Хотя мне было бы жалко собак в упряжку запрягать...Хельга посмеялась, объяснила, что для собак это радость — помочь хозяину. Надо над этим подумать...
А нам с Мари тоже скучать некогда. Я её шведскому учу, она меня — французскому. Отец сначала хмыкал да смеялся над нами, а когда Мари через полгода начала потихоньку разговаривать дома на шведском, тайком мне в копилку тысячу крон подкинул. Он не догадывается, что у банки дно открывается. Я точно знаю, сколько у меня там денег, потому что коплю на собственную гитару. Хочу быть, как отец. Он всего сам добился. Стоит мне заикнуться, что инструмент нужен — он купит. Или предложит из своей коллекции выбрать. А я не хочу так. Хочу свою купить. Так круче!
Смешной! Будто я без денег не стал бы с Мари заниматься. Она классная! Как бабушка, только ещё круче. С бабушкой я не на все темы могу говорить: она вечно начинает охать и вздыхать, да говорить, что мал ещё. А Мари всегда спокойно выслушает, задумается иногда и если не может сразу ответить, так и говорит: «Я найду ответ на твой вопрос, но чуть позже, идёт?». Мне нравится, что она не сюсюкает со мной и не называет «малышом» и «бедняжкой». Чего во мне бедного? Я вон какой богатый — у меня есть отец, бабушка с дедом, Тео и Майя, Фредрик и Хельга, в школе Йорген, Матс и Сигге...Подумаешь, мать сбежала! Зато у нас теперь Мари есть! А у Тео и Майи скоро ребёнок родится, запутался, кем он мне приходиться будет...Не важно! Хорошо бы, не девчонка, могли бы играть вместе, когда подрастёт. Девчонки — они задаваки. Хотя я не знаю, маленькие — какие?