- Да порядочно уже…
- Ну вот и садись…
Так вышло, что ни к какому Веньке Штилю Галина не поехала — Сэм повезла её к себе и перевоплотилась в Пигмалиона, взявшегося явить миру очередную Галатею.
У неё в характере хватило бы жёсткости не то что на двоих — на десятерых, но закалять характер чересчур великодушной россиянки она начала с первого же дня: на тот предмет, чтобы смогла за себя постоять, если вдруг Саманты не окажется рядом.
Сразу объяснила, в каких моментах «здесь вам не там» и какой надо быть, чтобы тебя не раздавили со смачным хрустом, как давит тяжёлая подошва военного ботинка мадагаскарского шипящего таракана.
Сэм гоняла её на тренировки, не слушая сонных отговорок, препирательств и стонов. Помимо утренних пробежек, в "курс молодого бойца" входили занятия йогой и восточными единоборствами. ("Нет, шаолиньским монахом тебе никогда не стать, но, отбиться от грабителей, надеюсь, сумеешь" - вздыхал тренер и наставник миролюбивой Галины, которая даже в тренировочном бою жалела "противника".)
Сэм нашла преподавателя, в короткие сроки избавившего девушку от акцента и надрессировавшего её на разговоры, с которыми та сошла бы за свою как в великосветских гостиных, так и в опасных для одиноких барышень городских трущобах.
Сэм знакомила её с нужными людьми. Учила выстраивать разговоры таким образом, чтобы добиваться наибольшей для себя пользы и правильно двигаться: подмечать то, что происходит вокруг, внешне оставаясь расслабленной, но всегда готовой быстро отреагировать на нежелательные телодвижения собеседника...
Сэм фильтровала мужские предложения «пообедать».
Сэм добилась для неё первого контракта в одном из городских варьете, сумевшее, при умелом раскладе дать роскошный старт новоиспечённой звёздочке.
Сэм заставила её выдумать себе новое имя — достаточно короткое и достаточно звучное.
- Но без лишнего выпендрёжа. Чтобы проще запоминалось. - зажав в зубах шпильки, которыми она закалывала волосы своей протеже перед встречей с импрессарио, уточнила Сэм.
Варианты перебирали долго и нудно. Играли в различные ассоциации, перебирали интересные названия местностей, населенных пунктов, вспоминали редких животных, прошлись по растениям всех частей света, именам любимых писателей и героев их произведений…Всё было не то и не так.
Пока Саманта опрыскивала лаком настоящее произведение парикмахерского искусства на голове Галины, та сидела, плотно зажмурив глаза и в который уже раз перебирала имена и подходящие к ним фамилии. А потом - раз! - и словно яркими звёздами на ночном небе кто-то написал нужный вариант. У девушки аж руки гусиной кожей покрылись.
- Я его видела, видела!
- Кого? - Саманта от неожиданности выронила лак для волос, которым собиралась закрепить уже собственную причёску.
- Имя! Я его видела!
- Ну и чего так орать? Хорошо, что увидела именно сейчас — нам выходить через пятнадцать минут! Что там тебе примерещилось?
- Я буду Линдой. Линдой Делани.
Сэм повторила имя с разными интонациями, прислушиваясь - каково оно на слух - и одобрительно махнула головой:
- Пойдет!
Так Галина Плавнова стала Линдой Делани. ( «С ударением на последний слог — так «французистее» получается!»)
А Саманта Нил ни на миг не пожалела о том, что когда-то привезла эту девушку к себе домой. Потому что в итоге именно Сэм Нил стала агентом восходящей «звезды». Неплохой поворот судьбы для бывшей студийной костюмерши (пусть и старшей). Ежедневник-таки помог - пусть и не тем путём, что изначально планировался. Впрочем, как знать? Саманта хранила заветную тетрадь, как зеницу ока, потому как шанс для использования собранных досье мог появиться в любую минуту.
"Если бы не Сэм..." Даже думать не хотелось о том, что случилось бы, не повстречайся Галина с ней в первый же свой день «в земле обетованной».
Только Ангел-хранитель знал, что всё не случайно. Пришлось потрудиться, чтобы мозаика сложилась так, как надо. Но люди не понимали, не ценили, не умели быть благодарными... Настолько не умели, что Ангела, которому полагалось лишь чётко выполнять свою работу, будучи абсолютно беспристрастным, иногда подбешивала пресловутая людская неблагодарность… А уж нынешняя подопечная только и знала, что заставляла Ангела недоумённо разводить крыльями и не ведать покоя и отдыха, вытаскивая её из бесконечных критических ситуаций и возвращая на «путь истинный».