Лангелитье появился в гостиной неслышно. Он умел двигаться, подобно охотящейся кошке — беззвучно, крадучись. Несколько минут мужчина любовался склонившейся над огнём молодой женщиной. А когда решился заговорить, Мари невольно вздрогнула: заворожённая игрой языков пламени, она выпала из реальности.
- Смею ли я нарушить ваш тет-а-тет с грозной стихией, усмирённой рамками камина?
Мари подняла глаза.
Их взгляды встретились.
Влажно-карие, цвета перезрелой вишни, глаза Мориса. Серо-зелёное штормовое море глаз Мари. Вольтова дуга, образовавшаяся при «соприкосновении» этих взглядов, могла расплавить сталь без применения плавильной печи.
Это Морис Лангелитье стал причиной её разрыва с Анри. Едва налаженная жизнь в Париже могла в любой момент перевернуться вверх дном, как лодка, которую раскачали на середине реки.
Интервью в отеле «Regina Paris» стало поистине звёздным часом Мари Амиди. За одну ночь из мало кому известной журналистки она превратилась в автора, за право иметь которого в своих рядах принялись сражаться центральные издания страны. Все те, в чьи двери Мари в отчаяньи стучалась несколько месяцев тому назад в поисках работы, сегодня заискивающе выстроились у её дверей.
А она вдруг испугалась: ни к чему ей эта популярность, не сейчас…Слишком мало времени прошло с момента побега из Лос-Анджелеса и она уже знала, что её трюк не удался — Линду Делани (именно такое имя она носила раньше) не считали погибшей. Всего лишь пропавшей без вести.
После некоторых трансформаций внешности, она сама себя не узнавала в зеркале, но где гарантия, что не узнает кто-нибудь другой?
Мари не стала уходить из своей «жёлтой» газетёнки, на что главный редактор, кашляющий так, что казалось, следующий приступ будет последним в его жизни, смог только красноречиво помахать двумя пальцами у виска, намекая на то, что у Мари явно «не все дома».
Морис никак не проявлял себя пару дней после первой встречи. Потом прислал приглашение на приватный ужин всё в том же номере «Regina Paris».
Снова пылал огонь в камине и горели свечи на столе, сервированном на двоих. Как ни странно, не взирая на непринужденную атмосферу во время ставшего знаменитым интервью, сейчас оба чувствовали некоторую неловкость и не знали, с чего начать разговор.
Морис нарушил тишину первым.
- Извини, не поинтересовался твоими пристрастиями в плане спиртного и заказал нам бордо, что ты на это скажешь?
Мари чувствовала, что с удовольствием жахнула бы сейчас холодной — чтоб аж зубы свело — водки, но, представив на миг, как бы это выглядело со стороны, улыбнулась и ответила:
- Пусть будет бордо.
Вино всплеснуло тёмным птичьим крылом, ударившись о дно бокала. Оно текло из бутылки, пульсируя - словно кровь из открытой раны - и Мари мотнула головой, прогоняя «кровавое» наваждение. Вернулась в реальность вовремя: Морис произнёс первый тост.
- Я хочу выпить за тебя. Ты — удивительная.
- Как ты можешь это знать?
- Чувствую…
Мари промолчала.
Поднесла бокал к губам, сделала небольшой глоток, дала вкусовым рецепторам прочувствовать вкус вина, а затем и его послевкусие…
- Левобережное?
Морис удивлённо поднял брови.
- Как ты догадалась?
- Насыщенность вкуса. У правобережных больше Мерло в купаже, а здесь явно преобладает Каберне…
- Ну, что тут сказать...Я впечатлён...Нет, я потрясён! Среди моих знакомых нет ни одного человека, кто с лёгкостью определил бы происхождение вина на вкус! Кстати, я хотел попросить прощения за то, что не пригласил тебя в один из знаменитых ресторанов французской столицы. Не подумай, что я стыжусь появляться с тобой в обществе, всё гораздо сложнее…
- Не продолжай. Конечно же, ты женат…
- Почти угадала. В процессе развода. И жена хочет оформить единоличную опеку над нашим сыном. В последнем разговоре мой адвокат сказал, что ему удалось достигнуть договорённости с Анной, но я должен быть чертовски осторожен — «никаких оргий в ближайшие полгода».
- Оргий? Похоже, ты тот еще ловелас!