— Прости. Я, наверное, так и не осилил свода правил, — сказал Эд, забавляясь ее замешательством. Потом он повернулся ко мне и спросил:
— Есть планы на текущий момент?
— Никаких планов, — ответила я, возвращая ему улыбку.
— Тогда пойдем со мной, — предложил Эд. — Я дам тебе кое-что.
— Позже, Марианн, — добавил он, когда я вслед за ним направилась к выходу из кухни.
Внезапно мне стало наплевать на то, что она подумает.
Как только мы вошли в его комнату, Эд повернул рычажок замка и закрыл дверь. Встав у меня за спиной, он одним плавным движением стянул через голову мою футболку и поцеловал меня в шею.
— И что ты собирался дать мне? — спросила я и засмеялась, когда вместо ответа на вопрос получила новую порцию поцелуев. Пока Эд расстегивал бюстгальтер и опускался к узлу на поясе моих форменных больничных штанов, которые через миг уже лежали на полу, я мечтательно улыбалась. О, все правильно.
И только когда я оказалась на его кровати, во мне вдруг проснулась неуверенность.
— Э-э-э… — протянула я, садясь на кровати.
— Расслабься. Ложись. Это просто массаж, — сказал Эд. — И лучше перевернись. Давай, перевернись, — настаивал он. — Тебе это не повредит.
Я почувствовала спазм в желудке, увидев на прикроватной тумбочке фотографию в рамке. Со снимка на меня смотрела привлекательная белокурая девушка, насколько я поняла, его бывшая невеста, а не умершая жена. Ники. У меня ушло много времени на то, чтобы заставить Эда назвать ее имя. «Ники, — сказал он в конце концов на одном дыхании. — А какая тебе разница?» Это было на прошлой неделе, в нашу первую ночь. «Забудь о ней. Она уже в прошлом, а ты нет», — подумала я, зарываясь лицом в подушку, чтобы не видеть лица на фотографии.
— Ты хоть можешь дышать? — осведомился Эд. Я слышала, как он смазывает руки лосьоном. Повернувшись лицом к стене, я уловила запах лаванды.
— Могу, — сказала я, напрягаясь, когда почувствовала его руки на своей спине.
— Можешь расслабиться? — спросил он. — Надеюсь, что тебе будет хорошо.
«Ди делает это ради заработка, — напомнила я себе. — С незнакомцами. Перед тем, как удалить им волосы на лобке».
— Дыши, — велел Эд, разминая мою спину.
— Хорошо, — отозвалась я и задержала дыхание.
— Да нет же! Тебе нужно расслабиться. Ты слишком многое держишь в себе. В тебе недостаточно места для такого багажа.
— И как мне расслабиться? — спросила я.
— Дыши, — повторил Эд, массируя мои ромбовидные и трапециевидные мышцы, потом опуская руки ниже.
— Дышать, — пробормотала я. — Это такой новый вид йоги.
— Дыхание?
— Ну, это весьма популярно, — пояснила я.
— Ты все еще напряжена. Дыши глубже, вдыхай и выдыхай, позволь телу расслабиться.
— Я попытаюсь, — сказала я, имея в виду, что попытаюсь позже.
— Не надо пытаться, просто делай это сейчас, — произнес Эд таким тоном, словно читал заклинание.
— Спасибо, мистер Мияги, — вежливо поблагодарила я.
— Мистер кто? — Эд на секунду замер.
— Мальчик-каратист, помнишь кино?
— Я цитировал самого Йоду. Думал, что его-то ты узнаешь, — сказал Эд.
Я внезапно расхохоталась, чувствуя, как расслабляется все внутри, от затылка до поясницы. Я продолжала смеяться и дышать, смеяться и дышать, пока мои суставы не расслабились, а мышцы не стали мягкими. Мое сердце колотилось, как мне казалось, прямо о ребра. Тем временем Эд продолжал разминать и гладить меня, словно тесто для хлеба, которое должно было вскоре подняться. Следующий взрыв смеха прозвучал подобно стону.
— Тебе станет лучше, — пообещал Эд.
И я поверила ему.
К тому моменту как я перевернулась на спину, у меня уже не было сомнений, что вот оно — время. Штаны и боксерки Эда нужно убрать прочь — он должен быть совершенно обнажен. И мне наплевать, санитар он или врач, шаман или дилетант. Мне тридцать лет, и пришло время исцелиться.
Глава 17
Почти вслепую
Если врач не знает, какое из двух направлений лечения выбрать, то любое из направлений будет выбрано им почти вслепую.
В восемь часов утра Дня благодарения я возвращалась в отделение экстренной помощи со второго этажа, где только что объявила о смерти пациента, еще одного «ушедшего», за которого мне приходилось отвечать. В то время как все остальные врачи в основном находились дома и спали, персонал нашего отделения ждал, когда то или иное почти бездыханное тело станет окончательно бездыханным, чтобы констатировать смерть. Иногда ее было довольно трудно определить.