Выбрать главу

Вы… так тщательно скрывали их от меня. Неужели мы не стоили и пары слов? Почему она назвалась девичьей фамилией, вместо того чтобы назваться Сильвией Кэмпбелл? Неужели она пыталась совсем забыть о нас?

Ты думала, что после того лета все будет по-прежнему, но ты ошибалась. С одной стороны, положение вещей никак не изменилось. А с другой, что бы ты ни думала, все всё знали. И не потому, что я им рассказал. Они просто знали. Это маленький остров, Ви, а ты знаешь, как любит сарафанное радио разносить истории, подобные нашей. О тебе ходили слухи еще до того, как появился я. («Ты слышал, что она бросила мужа и детей ради того, чтобы приехать сюда?» — спросила меня Джекси, и я был в полнейшем шоке.) Сарафанное радио знает, когда ты учишься, когда ложишься спать и когда встаешь, когда ты пьешь и что ты пьешь, знает, с кем ты спишь.

Возможно, ты была права. Все началось с Вездесущего Вика. Он рассказал всем, что мы были вместе еще в тот вечер в анатомичке, когда нам пришлось практиковаться на одном трупе. Помнишь, как он пришел, требуя, чтобы мы подписали его очередной глупый протест? Позже я сказал ему, что между нами ничего не было, — а тогда и в самом деле ничего не было, — но он ответил, что я слишком широко улыбался, чтобы он мог поверить мне. Похоже, то, что мы остались после занятий, а затем открывали черный мешок с телом и возились с трупом в анатомичке, заставило меня почувствовать: у нас появился какой-то общий секрет. Я помню, как разрезал трицепс с разных сторон, чтобы добраться до радиального нерва, как ты дотронулась до моей руки и наши глаза встретились. В тот момент я вдруг забыл все, чему успел научиться, меня не интересовало ничего, кроме тебя.

Сильвия, если ты удивляешься, зачем я это пишу, то я объясню — я не могу больше держать все это в себе. Мне нужно избавиться от этих воспоминаний, пусть даже так, оставив их на бумаге. Иначе я не смогу спокойно жить дальше. Как тебе удалось вернуться в обычную жизнь и удалось ли тебе это сделать? Как я могу оставаться с Лизетт, скрывая от нее то, где я был и что со мной произошло?

Помнишь ту ночь, когда мы впервые поцеловались? Мы шли по кромке прибоя, а стая бродячих собак лаяла нам вслед. Я поинтересовался, насколько им хватит сил, прежде чем они упадут от голода и усталости, а ты ответила, что моя сестра Джуд чуть раньше накормила их шоколадными батончиками. Мы шли к тому месту, где несколько месяцев назад впервые встретились и заговорили о дохлой свинье. Остановившись у воды, мы стали прислушиваться к ночным звукам, надеясь вовремя услышать, не начал ли кто-то тонуть. Внезапно самый большой метеорит из тех, что мне доводилось видеть, пронесся прямо над нашими головами. Это было похоже на баскетбольный мяч из чистого света, который Господь Бог бросил в нашу сторону. Он двигался, как в замедленной съемке. Ты невольно прижалась к моей груди, и я почувствовал, что у тебя перехватило дыхание. Так ты впервые прикоснулась ко мне. (Официально заявляю, что миссис Беллинджер первой поцеловала меня.)

Сейчас, когда я все это пишу, мне кажется, что почти все на том острове, с его метеоритами и светящимися полосами на воде, случилось лишь для того, чтобы мы с тобой встретились и полюбили друг друга. Ты со мной согласна? Когда мы впервые занимались любовью, звезды прыгали вокруг, подобно тихому фейерверку, и мы были так зачарованы ими, что не находили слов, да они и не были нужны. Мы лежали на досках причала, парализованные и изумленные. Даже собаки перестали лаять.

Возможно, именно поэтому я сейчас пишу тебе. Нью-Йорк, особенно этим летом, давит, словно похмельное утро. Если я не запишу то, что с нами случилось, у меня может возникнуть мысль, что это была просто сказка. Но это была реальность! Звезды танцевали над нами. И мы любили друг друга.

Я знаю, что однажды моя сестра сказала тебе, будто я всегда получал все, что хотел. Не верь ей. У Джуд совсем неправильное понимание того, когда мне везет. Она, как ни странно, считает величайшей удачей мое поступление в медицинскую школу на Карибах. Сестра напрочь игнорирует тот факт, что я туда отправился после пятидесяти семи отказов от медицинских школ в Соединенных Штатах и что отъезд здорово помешал моим планам, касающимся женитьбы. Джуд любит меня, но — сознательно или нет — не хочет видеть меня счастливым.

В нашу последнюю ночь ты сказала, что все закончилось и что ради своих детей ты должна вернуться домой и попробовать возродить свой брак. Мне тогда показалось, что семейная жизнь у тебя разладилась давным-давно. Я подумал, что жизнь с человеком, которого ты больше не любишь, мало чем поможет твоим детям.