— Она знала, что это ты?
— Я была в пятнадцати метрах от нее! Я ее дочь! А у нее был бинокль! Конечно же, она меня узнала.
— Ты когда-нибудь говорила с ней об этом?
«Гейтвик-экспресс» наконец-то появился на станции. Но свет его фар приближался на удивление медленно.
— Никогда! Все это было слишком странно. Я вернулась домой и рассказала обо всем отцу, опустив часть про сигарету. Я призналась, что прогуляла школу и что заметила, как моя мать шпионит на заднем дворе ресторана фастфуда. Папа посмотрел мне в глаза и сказал: «Она сумасшедшая, ты же знаешь. Абсолютно сумасшедшая».
Мы поднялись, чтобы зайти в поезд, затормозивший прямо перед нами. С громким шипением открылись двери. Я чувствовала себя этим поездом, уставшим от бесконечной дороги в никуда.
Подхватив наш багаж — типичное «не то» с точки зрения модного журнала, — мы запрыгнули в вагон и сели друг против друга. К сожалению, больше никого в вагоне не было, поэтому я не могла выяснить, где находится нужный нам терминал «Трансавиа». Но скоро должен был появиться контролер.
— Итак, — сказала я, когда поезд начал движение, — какова твоя вторая версия? Помимо хореи Хантингтона?
— Антиправительственное народное ополчение.
Я вытаращилась на нее.
— Ты что, правда так думаешь? Сейчас? В Питтсбурге?
— Она живет в этой коммуне защитниц окружающей среды и мужененавистниц и пишет книги о здоровой пище. Не удивлюсь, если она подалась в террористки.
— О Господи!
— Но это, конечно, в самом худшем случае.
— Ага… Эй, смотри! — Я устала, но попробовала придать голосу хотя бы видимость жизнерадостности, когда увидела индианку, которая внезапно появилась в дальнем конце, открыв дверь между вагонами. Соизмеряя свою скорость со скоростью вагона, одетая в сари леди шла по нашему неприветливому пристанищу. У нее ушло несколько минут, чтобы преодолеть расстояние от двери до наших мест. Она говорила по-английски достаточно хорошо и объяснила нам, что никогда не слышала о самолетах «Трансавиа», но она постарается выяснить что-нибудь о терминалах.
— Она не вернется, — сказала я, глядя, как контролер вставляет магнитную карточку в дверь, ведущую из нашего вагона дальше.
— Во всяком случае у нас будет тридцать минут для того, чтобы добраться до нужной двери, раз уж мы туда приедем. Может, на процедуру посадки нам хватит пяти минут?
Я рассмеялась. Меня охватила истерика, наполнив тело слабостью и сопровождающим ее предчувствием медвежьей болезни. По крайней мере, поезд набрал полную скорость и мы теперь больше не заперты в том сонном и вялом городишке.
— Ты в порядке? — спросила Алисия.
Продолжая смеяться, плакать и кивать, я умудрилась выдавить:
— Я еще никогда не опаздывала на самолеты.
— Что ж, может, благодаря тебе нам повезет. Бывает, когда вылет задерживают из-за срочного ремонта.
— Ремонта? Господи, может, и так. — Я промокнула глаза, собираясь с мыслями. Я ничего не могла поделать с возникшим перед глазами образом ремонтника, похожего на моего отца, который до сих пор предпочитает играться с проблемами, а не устранять их.
— Мы должны успеть, — сказала Алисия с неожиданно вернувшейся надеждой. — Я не могу так просто это бросить.
— Конечно… Ну, если самолет исправен… — сказала я, отмахиваясь от мысли о механике, залепляющем мотор самолета изолентой.
— Роксана должна знать. Она наверняка знает, что произошло с мамой.
— Потому что она медиум?
— Потому что они родственницы! И потому, что до своего побега Роксана была очень близка с мамой.
— Но почему она украла Ди? — поинтересовалась я. — Она не боялась, что ее объявят в розыск?
— Мой дядя Гейб влюбился в другую женщину. Роксана не могла с этим смириться.
— Он женился на другой?
— В конце концов они оба развелись. Роксана даже мысли не допускала, что ей придется делить дочь с человеком, которого она все еще любит, но который больше не любит ее. Она много чего перепробовала, но сработало только одно — они вместе с Ди уехали в Англию.
— Неужели ей позволили остаться там без визы?
— А она вышла замуж, как только приехала.
— Ты серьезно? И как ей это удалось?
— За год до этого Роксане сделал предложение Клайд, британский актер, с которым она познакомилась еще в Нью-Йорке. Она приняла решение стать его женой просто из мести. А такие вещи редко приносят счастье.